Хорал забвения

Бир Грег

Сидх носил короткий килт и свободный рыцарский плащ, поясом служил золотой шнурок. Килт был окантован золотыми ветками и листьями. Майкл глянул вниз, но не увидел своего тела; остались, похоже, лишь глаза.

— Так ты узнаешь меня?

— Да.

Сидх шагнул вперед.

— Я старался быть безликим. Но у тебя хорошее чутье. Ты ведь узнал меня не по голосу, верно?

— Нет, не по голосу.

— По манерам. Увы, даже божество не в силах утаить свою сущность.

— Сколько времени вы… божество?

— Пожалуй, не очень долго. Двадцать-тридцать земных тысячелетий. Но достаточно,

чтобы утомиться. Тебе известно, кто я?

— Сидх.

— Да, и к тому же очень древний. Не из новых поколений. Все ныне живущие сидхи, или почти все, забыли обо мне. Им известен лишь Адонна. Они не помнят Тонна, который вернул их на Землю и противопоставил свою дочь Совету Элеу. Я возглавил Совет Элеу в Делфе. Знаешь ли ты, кто такой Тонн?

— Сидхийский волшебник?

— У тебя неплохая память. Всего было четверо магов, помнишь их имена?

— Тонн, Дедал…

— Манус и Аум. Прочие — не столь могущественные, маги низших порядков. Все они теперь существуют как животные на твоей Земле, им не восстать, не изменить свою судьбу. Только люди стремились к возрождению, они нас так ненавидели… Теперь очень немногие из твоих сородичей знают, почему человечество хотело возродиться. Быть может, вообще лишь один… Волшебник-Змей. Уж он-то, конечно, помнит!

Майкл не ответил.

— И ты тоже не вспомнишь нашу беседу. Никогда. Если сидхи узнают, что Адонна был одним из них, это только повредит им, не всем, так большинству. Волшебник — впечатляющая фигура, но божество впечатляет несравненно сильнее. Оно далекое и недоступное. Я знаю свой народ, умею наказывать его и держать в узде. Но жить в моем Царстве нелегко. Я долго и упорно трудился, чтобы сохранить его, устранял все противоречия… исправлял ошибки своего творения. И приносил жертвы. Я пожертвовал личной жизнью, которая у меня когда-то была… уважением потомков… собственной женой.

Майкл вспомнил улитку-череп в Проклятой долине.

— Да, да, — говорил Тонн, приближаясь. Вскоре он стоял как будто уже в нескольких шагах от Майкла.

Пришло время перемен. Быть может, Совет Элеу был прав. Быть может Элми была права. Пора сидхам возвращаться на Землю. Ах, если бы меня сейчас услышал Таракс! Бедняга лишился бы всех жизненных устоев. Сгорел бы от стыда. Это бремя должен нести ты, жалкий человеческий детеныш, а не могущественный и верный сидх. Увы, Таракс пребывает в неведении. Весь мой народ пребывает в неведении, за исключением, быть может, лишь Бан Часов.

В памяти Майкла всплыла смутная картина: высокие белые существа вокруг его кровати на Земле, кто-то говорит о нем.

— Это были вы? — спросил он.

— Нет, не я. — Тонн одной рукой вывернул каменную глыбу и уселся на нее. — И даже не Малн, и не Совет Делфа. Тебя выбрал Совет Элеу. И они очень удивятся, если узнают, как я к этому отношусь. Но прежде, чем осуществить наши замыслы, мы должны устранить некоторые препятствия. Я имею в виду кое-какие старые распри. Мы не во всем согласны, но ты нужен и мне, и им.

— Значит, я не властен над своей судьбой?

— У тебя достаточно свободы. И это тебе не понадобится. — В руке Тонна появилась черная книга — и исчезла, словно растаяла в воздухе. — И «радио Смерти» тоже больше не нужно. А теперь пора

все забыть…

Темная каменная площадка потемнела еще сильнее и начала притягивать облака, они закружились вокруг Тонна и скрыли его.

«Когда-то поэты были магами. Они были сильны, сильнее воинов и царей, даже несчастных древних богов. И они вновь обретут силу».

Радужное облако — источник творения — снова заняло свое место. Отступившая тьма сверкала и пенилась.

* * *

Майкл шел и потихоньку насвистывал, потом вдруг спохватился и застыл как вкопанный. По рукам побежали мурашки. Он внимательно огляделся, нахмурился и сел, удивляясь тому, что все еще жив. Он побывал в Иралле.

Майкл сунул руку в карман — книга исчезла. Может, выпала? Он поискал кругом, раздвигая траву. В памяти царила неразбериха.

Неподалеку широкая река с шумом преодолевала пороги. За рекой, в нескольких сотнях ярдов, высилась стена каньона, другая, гораздо ближе к Майклу, роняла тень в долину. Обе стены из серого камня с ржаво-красными натеками были покрыты глубокими выбоинами и бороздами — в свое время река пробивала себе дорогу без особых церемоний. Глубина каньона превышала пятьсот футов, и тянулся он достаточно далеко — Майкл не видел его конца. По берегам реки купами росли деревья, ветви покачивались под неуемным прохладным ветром, как будто над водой струилась еще и река воздуха.

— Что произошло? — спросил Майкл сам себя. Он сделал шаг в сторону, вернулся на прежнее место, шагнул в другую сторону. Была встреча с «радио Смерти», была некто в килте и легком плаще… Кто? Майклу что-то говорили, но он не мог припомнить ни слова.

Довольно отчетливо в памяти возник образ Таракса, и Майкл содрогнулся.

— Майкл! Майкл!

По неровному выступу ближней стены каньона осторожно спускались человек и гибрид.

— Николай! — Радость заставила Майкла до поры забыть все проблемы. — Вы не вернулись в город?

— А вы?

Николай и Бек бежали к нему по песчаному берегу, огибая островки высокой травы. Майкл и Николай обнялись, неожиданно приятным показалось Майклу прикосновение к теплому и сильному телу охотника. Бек стоял в стороне и наблюдал за этой сценой с улыбкой.

— Меня поймали, — сообщил Майкл.

— А нас удалили… наверно, дело рук Бан, — сказал Николай.

Они рассмеялись и снова обнялись.

— Мы сразу очутились здесь. И вы, значит, тоже. Это Бан вас спасла?

Майкл изложил, что помнил, хотя особой ясности его рассказ не внес. Он описал помещения Иралла, полет на конях за пределы Царства, цилиндр, паривший над Туманом.

— А потом… мне кажется, я видел сон.

— Здесь? Вряд ли, — возразил Николай. — Здесь все реально.

— Книгу у меня забрали. И я забыл кое-что важное.

Майкл помрачнел. Упоминание о книге сразу навело его на мысли о «Кубла хане». Удалось припомнить лишь первые строчки поэмы.

— Но ведь вы остались живы! Никто еще не выходил из Иралла целым и невредимым, по крайней мере, ни один человек.

— И ни один гибрид, — добавил Бек и провел рукой по своим шелковистым светлым волосам. — Николай говорил мне, что вы необыкновенный человек. Теперь я в это верю. Необыкновенный антрос…