Хорал забвения
Шрифт:
— Вполне оправданный интерес, — заметила Мора.
Они сидели в гостиной в удобных мягких креслах и на кушетке с изображениями экзотических растений и птиц на обивке. В камине потрескивал огонь.
— Кто же он, этот пресловутый Изомаг? — ухмыльнулся Кларкхэм. — Сей вопрос задавался частенько, по крайней мере в последние несколько столетий. Конечно, здесь прошло гораздо меньше времени.
— Вы не сидх, — заявил Майкл, решив поучаствовать в этой игре. — И не спригла!
— Ей-Богу, нет! — воскликнул Кларкхэм и рассмеялся.
— Арно Валтири считал вас человеком, — продолжал Майкл.
— А
Майкл был ошеломлен. Кларкхэм заметил это.
— Видите ли, мой дорогой, игра весьма сложна, и каждый сделал ставку. Нельзя в одночасье исправить зло и несправедливость, которые творились шестьдесят миллионов лет. Приходится распутывать хитроумный клубок.
— Валтири умер, — решился сообщить Майкл, но в его голосе совсем не было уверенности.
— Позволю себе усомниться, — возразил Кларкхэм. — Он весьма талантлив и хитер.
Майкл не решался расспросить Кларкхэма о Валтири, вдобавок его раздражал тон Кларкхэма. Его вообще все раздражало в эти минуты: яркий свет, компания, даже Николай. Как будто внутрь к нему залетели мухи и донимали жужжанием.
— Я родился на Земле, — продолжал Кларкхэм. В тысяча четыреста девяносто девятом году. Моя мать появилась в Англии несколькими столетиями раньше, она служила камеристкой у самой королевы Мейв. Потом королева оказалась в одном из дубов Старого Леса, а ее свита рассеялась по островам, спасаясь от инквизиции. В конце концом инквиторы уничтожили дуб королевы. Быть может, частицы дыма достопочтенной Мейв еще сохранились в стеклянных окнах какого-нибудь английского собора. Но ее больше нет, и моя мать тоже давно умерла, хоть и не принадлежала к числу смертных. Мой отец был смертным, Майкл. Я гибрид, как вы уже, вероятно, догадались, — пятьдесят на пятьдесят. От матери я унаследовал способность утаивать свое происхождение. Вот кто я такой.
Он помахал Майклу рукой. Мухи по-прежнему жужжали.
— А теперь вы, сэр. Вопрос за вопрос.
Майкл отвечал без колебаний:
— Меня называют поэтом.
— О! И это действительно так?
— Да.
— Как я и ожидал.
Кларкхэм с удовлетворением обвел комнату взглядом и задумчиво потер подбородок.
— Нам всегда не хватало поэзии.
— К сожалению, у меня нет с собой стихов. А книгу мою похитили.
— Какую книгу?
— Которую мне подарил Арно.
— Ну конечно, конечно, — задумчиво пробормотал Кларкхэм. — Арно всегда был щедр в подобных случаях. Не дал ли он вам вместе с книгой какой-нибудь совет?
— Он советовал быть смелее, идти на риск.
— То есть идти сюда.
— Наверно.
— Я бы хотела послушать ваши стихи, — вставила Мора.
— Я напишу новые, — пообещал Майкл.
— Превосходно, — сказал Кларкхэм — Бири кое-что рассказал о вашем замечательном путешествии. Я весьма опечален тем, что случилось в Землях Пакта. Как я понял, Элионс дорого заплатил за свою самодеятельность.
— Он попал в вашу ловушку.
Мора едва заметно вздрогнула.
— И решил, что это дело ваших рук, — вздохнул Кларкхэм. — Бедняга. Он никогда не понимал, откуда ветер дует. Не все сидхи обладают блестящими способностями. Запомните
— Я думал, вы расстроитесь, что я не принес книгу.
Николай с недоумением и беспокойством поглядывал то на хозяина, то на своего юного друга.
— Боже! Конечно, нет! — заверил Кларкхэм. — Что мне проку в ней?
— У меня теперь нет первой части Песни Силы.
— Которой из них? Я в свое время имел дело со многими Песнями Силы.
— Поэма. «Кубла хан» Колдриджа. Я даже не помню ее.
— Тогда перечитайте, если угодно. Она у меня есть, в этом доме.
Кларкхэм встал, подошел к книжному стеллажу, достал том в кожаном переплете, сразу раскрыл на нужном листе и протянул Майклу. Майкл взглянул. Тот же текст, включая предисловие, был в книге Валтири.
— Вы думали, это Малн мешает вам принести ее мне? — Кларкхэм усмехнулся. — У меня эта книга не первый десяток лет. Правда, я солгал одному сумасшедшему спригле, что она мне нужна позарез, но только после того, как старый дурак попытался меня околдовать. Кажется, потом были слухи, но они разошлись недалеко.
— Он умер. По крайней мере, превратился в камень.
— И кто же в этом виноват?
— Косвенно — я.
Кларкхэм глубоко вздохнул.
— Майкл, в вас таится большая сила. Вы там и сям уничтожаете вековые традиции, разрушаете табу, торите новые пути. Нет, старый материал меня не интересует. Вы прибыли сюда с мощным потенциалом. Он — в вашей поэзии. Вы сейчас в том же положении, в каком однажды был бедняга Колридж.
Майкл повернулся к Бири.
— Ты перешел на его сторону? И ты в самом деле хотел, чтобы я сюда пришел?
Бири кивнул.
— Адонна не имеет здесь власти. Я свободен.
— А, старый добрый Адонна, — ухмыльнулся Кларкхэм. — Бири сказал, что вы пережили даже Иралл. Сам я никогда там не бывал, а если бы побывал, вряд ли выбрался бы живым. Я для Таракса как бельмо на глазу, уже много лет. Полагаю, Адонна заставил вас забыть беседу с ним. Это на него похоже. Он очень старый, очень усталый маг, и слишком много на себя берет. Но он по-своему отважен.
Майкл внезапно вспомнил Адонну — Тонна — в килте и рыцарском плаще, с жезлом в руке.
— Кое-что прояснилось? — спросил Кларкхэм.
— Что прояснилось? — спросил Николай вполголоса.
— Увы, далеко не все, — сказал Майкл.
Николаю не хватало знаний, в этой игре он мог быть только зрителем. Кто же еще участвует в ней?
— Можно мне узнать, кто такой Адонна на самом деле? — спросил Николай.
Мора сжалилась над ним.
— Когда-то он был сидхийским волшебником. Создал Царство — бесспорно, шедевр, — но страдает непомерным честолюбием. Он всегда враждовал с Изомагом.
— Мне никогда не удавалось собрать достаточно хубри, чтобы стать истинным волшебником, — признался Кларкхэм. — Другим удалось. Маги заслужили свое почетное звание. Я же лишь надеюсь довершить начатое ими в давние времена.
— Какая скромность, — прошептал Николай.
Майкл наклонился вперед.
— Вы доставили меня сюда с какой-то целью. Ваша жена — одна из жен — расчистила для меня путь. Другая позволила мне уйти, хотя могла украсить мной свою коллекцию.
Кларкхэм сидел с непроницаемым лицом, как игрок в покер.