Хорёк-писатель в поисках музы
Шрифт:
— Ты прекрасна, — заверил Баджирон, легонько коснувшись ее лапки.
Даниэлла двинулась вперед первой, улыбаясь и помахивая лапкой первой в своей жизни толпе поклонников.
Баджирон направился следом. Его переполняла гордость за жену. «Они любят ее ничуть не меньше, чем ее героинь», — думал он.
Вот Даниэлла приблизилась к воротам... Еще шаг — и ей пришлось бы нырнуть прямо в толпу... Но тут путь ей решительно преградила молодая хорьчиха. Она подняла лапку и прокричала:
— Я — Беатрис Шатеору. Издательский дом «Хорек».
Они потерлись носами слева и справа, и издательница повела Даниэллу и Баджирона сквозь толпу. Никто не пытался потрогать писателей, никто не толкался. Толпа почтительно расступалась.
Беатрис включила микрофон.
— Добро пожаловать всем! — сказала она. — Мы приветствуем Даниэллу и Хорька Баджирона!
Хорьки и хорьчихи в толпе зашумели вдвое громче и вовсю замахали лапами и разноцветными плакатами:
МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ, ДАНИЭЛЛА! А ВОТ НАСЧЕТ ВЕРОНИКИ — СКАЗАТЬ ТРУДНО!
МОЖЕТЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ... ВАЛЬХОЙ! ВОТ ИДЕТ ВЕРОНИКА!
Двое щенков устроились на плечах родителей и развернули ленту с надписью:
УРА СТАЙКУ!
— От имени... — начала Беатрис и осеклась. Приветственные крики не стихали. — От имени...
Но толпа так и не утихомирилась. В конце концов издательница передала микрофон Даниэлле.
— Спасибо вам, жители Манхэттена, — проговорила она. — Спасибо вам за радушный прием.
Хорек Баджирон не понимал, что происходит: то ли его жена чудесно преобразилась в одно мгновение, то ли всегда была такой, а он просто не замечал.
Даниэлла — помощница в школе, читающая щенкам сказки.
Даниэлла — лапокюрша, дружащая со всеми своими клиентками.
Даниэлла — писательница, выдумывающая испорченных хорьчих, которые к концу романа становятся столь же благородными, как и читатели, для которых она писала...
И эта же самая Даниэлла — ангел во плоти перед телекамерой!
— Да она же настоящая звезда!
Баджирон чуть не обернулся посмотреть, кто это сказал, но вовремя сообразил, что возглас этот вырвался у него самого. Его жена была рождена для славы — точь-в-точь, как королевы рождаются для того, чтобы править.
— Если бы Вероника была здесь, — негромко продолжала Даниэлла, предоставив трудиться микрофону, — она бы уже придумала, как украсть эти прожекторы. Но здесь всего лишь мы с Баджироном, и мы так рады, что вы пришли повидать нас!
Камеры любовались ею. Ее пышный мех переливался серебряным блеском в свете прожекторов, искрился золотом и бронзой под лампами-вспышками. На мониторах она представала воплощенным изяществом — вся, от щегольски надвинутой на брови шляпки до кончика смоляного хвоста.
Она не притворялась — она действительно была счастлива и полна любви ко всем, кто пришел ее приветствовать. И все это чувствовали.
Баджирон смотрел на ее поклонниц — элегантная хорьчиха, стоящая перед ними на сцене,
Кто-то дернул Баджирона за шерсть на коленке. Он опустил глаза и увидел крошечную хорьчиху с еще не обозначившейся маской. Она стояла рядом с отцом и крепко сжимала в лапах мягкого игрушечного колибри размером чуть поменьше ее самой. Баджирон наклонился к ней, и меховое море сомкнулось над его головой.
— Спасибо вам за Стайка, — прошептала малышка, пристально и серьезно глядя на Баджирона темными глазами-пуговками. Она понимала, что все вокруг слушают Даниэллу, и не хотела мешать.
— Не за что!
Писатель потрепал по голове игрушечного Стайка.
— Я очень рад, что ты с ним подружилась.
— А пчелы были совсем не плохие. — Круглые темные глазенки смотрели ему в глаза, не отрываясь. — С ними я тоже подружилась.
И в этот момент перед глазами Хорька Баджирона все поплыло и смешалось. Он обнял маленькую хорьчиху, выпрямился и, благодарственно кивнув ее отцу, смахнул лапой набежавшие слезы.
«Вот ради чего нужно писать, — подумал он. — Ты вынашиваешь в себе образ, ты влюбляешься в него, а потом делишься им с читателем. Образы и мысли, персонажи и диалоги — все это как факелы, которые мы передаем друг другу, чтобы всем было тепло и светло».
— Ей нравятся ваши «Пчелы-разбойники», — сказал отец малышки. — А «Послеполуденный отдых Стайка» мы только что купили. Ей вообще-то бабушка читает вслух. Вот она и позвонила сегодня и говорит: «Бросай все, беги и купи Кимре эту книжку!» А потом мы прочитали в газете, что вы приезжаете...
— Спасибо, — сказал Баджи. — Спасибо, что пришли.
— Вы не подпишете книжку?
Хорек-отец достал из сумки книгу и ручку.
Баджирон пристроил книгу на коленке и написал:
«Кимра! Пчелы — твои друзья навек. Баджирон».
А потом быстро пририсовал сбоку большое облако и летящих к нему бок о бок щенка, колибри и пчелу.
Только он успел вернуть книгу и ручку, как Даниэлла закончила свою речь, и толпа взорвалась аплодисментами. Беатрис Шатеору взяла микрофон и объявила, что Даниэлла и Баджирон с радостью дадут автографы всем желающим, после чего поедут в центр, на телевидение.
Так прошел для Даниэллы и Хорька Баджирона первый час их большого турне.