Хорнблауэр и «Атропа»
Шрифт:
— Попросите их пройти сюда.
Какие-то новые сложности, решил про себя Хорнблауэр. Опять его отвлекают как раз тогда, когда он по горло занят. Хоррокс пропустил в каюту двоих. Один был маленький, другой крупный, оба в зеленом с золотом мундирах. Последний раз Хорнблауэр видел их вчера в Сент-Джеймском дворце — немецкий князек и его поводырь. Хорнблауэр встал. Эйзенбейс выступил вперед и церемонно поклонился. Хорнблауэр коротко кивнул.
— Да, сэр.
Эйзенбейс торжественно вручил письмо. Хорнблауэр аккуратно вскрыл его и прочел:
Сим предписывается Вам принять на свое судно Его Княжескую Светлость Эрнеста, князя Зейц-Бунаусского,
—Ясно, — сказал Хорнблауэр и посмотрел на странную парочку в сверкающих мундирах. — Добро пожаловать, Ваша Cветлость.
Князь кивнул и улыбнулся, явно ничего не понимая. Хорнблауэр сел, и Эйзенбейс сразу заговорил. Сильный немецкий акцент подчеркивал его возмущение.
— Я заявляю протест, сэр, — сказал он.
— Ну? — В тоне Хорнблауэра явственно слышалось предупреждение.
— К Его Княжеской Светлости отнеслись без должного почтения. Когда мы подошли к вашему судну, я послал лакея известить, чтоб Его Светлость встретили королевскими почестями. В этом мне категорически отказали, сэр. Человек на палубе — полагаю, офицер, — сказал, что не получил на этот счет указаний. Он вообще не пускал нас на борт, пока я не показал ему это письмо.
— Совершенно верно. Он не получил указаний.
— Надеюсь, в таком случае, вы принесете извинения. Позвольте напомнить вам так же, что вы сидите в присутствии царственной особы.
— Называйте меня «сэр», — рявкнул Хорнблауэр, — и обращайтесь ко мне, как следует подчиненному.
Эйзенбейс от возмущения резко выпрямился и с громким треском ударился головой о палубный бимс — это прервало поток его красноречия и дало Хорнблауэру возможность продолжать.
— Как офицер королевской службы, вы должны носить королевский мундир. Ваш дэннаж с вами?
Эйзенбейс еще не пришел в себя, чтобы отвечать, даже если и понял вопрос, и Хоррокс ответил за него.
— Простите, сэр, он в шлюпке. Целая гора сундуков.
— Спасибо, мистер Хоррокс. Итак, доктор, насколько я понял, вы имеете достаточную квалификацию, чтоб работать судовым врачом. Это так?
Эйзенбейс все еще пытался сохранить достоинство.
— Как к штатс-секретарю, ко мне следует обращаться «Ваше Превосходительство», — сказал он.
— А как к судовому врачу, к вам будут обращаться «доктор». И это последний раз, когда я смотрю сквозь пальцы на отсутствие слова «сэр». Итак. Ваша специальность?
— Я врач… сэр.
Последнее слово он торопливо прибавил после того, как Хорнблауэр поднял брови.
— Вы практиковали недавно?
— Два месяца назад… сэр. Я был лейб-медиком в Зейц-Бунау. Но теперь я…
— Теперь вы врач на корабле Его Величества «Атропа», и бросьте ломать комедию, что вы штатс-секретарь.
— Сэр!
— Помолчите, пожалуйста, доктор. Мистер Хоррокс!
— Сэр!
— Мои приветствия мистеру Стилу. Пусть поднимет на борт багаж этих двух джентльменов. Пусть они немедленно выберут самое нужное, по рундуку
— Есть, сэр. Простите, но с багажомеще двое лакеев.
— Лакеев?
— Да, сэр, в таких же мундирах. — Хоррокс указал на немцев.
— Еще двое матросов. Внесите в списки и пошлитеих на бак, флоту постоянно нужны люди, и двое откормленных лакеев могут со временем стать дельными матросами.
— Но, сэр… — начал Эйзенбейс.
— Говорите, когда к вам обращаются, доктор. Затем, мистер Хоррокс, вы отведете князя в мичманскую каюту и устроите его там. Я вас представлю. Мистер мичман Хоррокс… э, мистер мичман Князь.
Хоррокс машинально протянул руку, и князь так же машинально ее пожал. Не заметно было, чтоб он как-то сразу изменился от прикосновения человеческой плоти. Он робко улыбнулся, ничего не понимая.
— Также передайте мои приветствия штурманскому помощнику, мистер Хоррокс. Попросите, пусть покажет доктору его койку.
— Есть, сэр.
— Итак, доктор, чтобы через полчаса вы оба были в королевских мундирах. После этого вы приступите к своим обязанностям. К тому времени соберется следственная комиссия, состоящая из первого лейтенанта, баталера и вас. Задача комиссии — установить, пригодно ли для употребления в пищу содержимое некоторых бочек с солониной. Вы будете секретарем комиссии и к полудню представите мне письменный рапорт. Теперь идите с мистером Хорроксом.
Эйзенбейс заколебался под твердым взглядом Хорнблауэра, потом повернулся и пошел к выходу, но у занавеса его возмущение вновь прорвалось наружу:
— Я напишу премьер-министру, сэр… он узнает, как обошлись с союзником Его Величества.
— Да, доктор. Если вы нарушите закон о мятеже, вас повесят на ноке рея. Итак, мистер Джонс, мы говорили с вами о вахтенных и боевых расписаниях.
Хорнблауэр повернулся к Джонсу, собираясь вновь заняться делами, и тут же испытал острое презрение к себе. Да, он напустил страху на глупого немецкого доктора. Он радовался, что разобрался с пустяковой ситуацией, которая тем не менее могла доставить определенные сложности. Но гордиться тут нечем — за своими прямыми обязанностями он недоглядел. Он потратил зазря уйму времени. В течение последних двух дней он дважды играл с сыном; он сидел у кровати жены и держал на руках дочурку, когда ему надлежало быть на судне и заниматься делами. Не извиняет его и то, что всем этим обязан был заниматься Джонс — Хорнблауэр должен был Джонса проконтролировать. Флотскому офицеру нельзя иметь жену и детей — он еще раз убедился в истинности этого расхожего высказывания. До темноты оставалось еще восемь часов. Что-то придется делать самому в частности, обратиться к суперинтенданту дока, что-то можно будет поручить подчиненным. Что-то можно будет делать на одной половине судна, оставляя другую свободной. Для чего-то понадобятся опытные моряки, для чего-то сгодятся и неопытные. Некоторые работы нельзя будет начать пока не закончатся другие. Если он не продумает все как следует, кому-то из офицеров придется разрываться на части произойдет неразбериха, задержки, глупые накладки. Но все удастся, если продумать как следует.
В каюту по очереди заходили баталер и артиллерист, боцман и купор. Каждому Хорнблауэр поручил свои задачи, каждому выделил людей. Вскоре по всему судну свистели дудки.
— Команду в барказ!
Вскоре барказ уже двигался по реке, наполненный пустыми бочками — надо было загрузить недостающие двадцать тонн воды. Матросы побежали по вантам и по реям, подгоняемые боцманом — надо было основать исковые тали и рей-тали для погрузки.
— Мистер Джонс! Я оставляю судно. Подготовьте рапорт о солонине к моему возвращению.