Хорошая девочка

Кистяева Марина

Не то что люди вокруг. Вот они по-настоящему суетились и шумели. Спешили по своим делам, за поздними покупками, за шампанским. Встречали старых знакомых, обнимались. Многие уже поддатые, новогодние корпоративы в самом разгаре.

И почти каждый верил, что сказка и чудо где-то рядом. Что перевернется день календаря, сменится число – и жизнь обязательно изменится.

Каждая новогодняя ночь – особенная. Кто бы что ни говорил. Люди наводят порядок, чистоту. Топят бани, ныряют в проруби,

искренне веря, что оставят всю грязь и душевную суету в уходящем.

Что-то витает в воздухе… С этим не поспоришь.

– Правда не понимаю, – после небольшой паузы отозвалась Ксения. – Мы поженились по залету, я знала, к чему мне стоит быть готовой.

– Вот именно, Ксюх. Знала.

Теперь она с еще большим интересом посмотрела на Хованского.

– Объяснишь?

– Я долго думал над твоими словами. Там, на смотровой. – Он указал головой в неизвестном направлении. – Про то, как ты жила со мной. С отцом. Мы угнетали тебя. Или ты воспринимала наши действия подобным образом. Лично я готов над этим поработать.

– Звучит… интригующе.

Ксения незаметно поджала ноги. К чему она оказалась не готовой – к разговорам по душам. Сама первая начала… Правильно говорят – инициатива наказуема.

– Подкалываешь? Имеешь право, Ксюш. Я не против. Я не только подкалываний заслужил, поэтому… – Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони. – Я лоханулся и хочу исправиться. Отпустил тебя…

– Отпустил – это одно. Ты что-то про забирание говорил.

– Угу. Есть у меня мысль… Где я конкретно свернул не туда.

– Хм…

– В те дни, когда ты пришла ко мне с новостью о беременности. Ты ожидала большего участия с моей стороны.

– Нет-нет, подожди!

Ксения потянула руку на себя, но Хованский только сильнее ее сжал.

– Ожидала, Ксения.

– Терпеть не могу, когда ты называешь меня полным именем.

– Понял. Не буду.

Он улыбнулся, а у нее поджилки затряслись. Или что там трясется у влюбленной женщины?

– Я косякнул. И потерял тебя. Но теперь… – Он метнул на нее серьезный взгляд. Тот самый, которым смотрел на оппонентов. – Буду исправляться.

Лариса Геннадьевна их встретила объятиями.

– До последнего переживала, приедете ли.

– Почему это?

Она пожала плечами.

– Мало ли.

Отчего-то жар прильнул к щекам Ксении. Это все от мороза. Или от печки в машине. Сто процентов.

– Лариса Геннадьевна, вы куда столько наготовили?! Я же предупреждала, что помогу…

– А мне нечего делать было, вот я и пошинковала малость салаты.

– Малость. Салаты…

Ксения кивнула на богато накрытый стол.

– Ого, мам, ты нас до Крещения решила держать у себя?

– Неплохой, кстати, план.

–

Ксюх, слабо?

– Ой, да ну тебя.

Она оглядела кухню.

– Что-то еще осталось готовить, Лариса Геннадьевна?

Свекровь беззаботно повела плечами.

– Как вы смотрите на то, чтобы пораньше сесть за стол? Не люблю я эту традицию ждать до одиннадцати часов.

– Положительно.

Дальше началась легкая суета. Все-таки накрыть праздничный стол – дело серьезное. Здесь доставались и сервизы самые-самые, и бокалы, которые припасены и спрятаны на верхних полках.

Ваня, счастливый и довольный, что ему разрешили поноситься по дому подольше, резвился как мог. Кружился у елки, пока никто якобы не видел, несколько раз задевал нижние игрушки. Ксения каждый раз порывалась кинуться к нему и каждый раз ее тормозил Юра.

– Я наблюдаю, – негромко сообщил он, давая понять, что все под контролем.

Ксении ему верила. Даже не так. Она точно знала, что если Юра сказал, что наблюдает и контролирует, так и есть.

– Ксюш, давай по сливовой наливочке? По рецепту Михаила Николаевича… Ну это шампанское.

– Полностью вас поддерживаю, Лариса Геннадьевна.

За столом Юра сидел рядом. И, пока мать не видела, несколько раз умудрялся потискать ее. То бедром заденет, то на ногу руку положит. Как подросток, ей-богу.

Но что-то в этом было. Игривое и, между тем, возбуждающее. Запретное. И вроде бы взрослые люди и все всё понимали. Даже Лариса Геннадьевна, которая все больше занималась внуком и все меньше проводила времени за столом.

По позвоночнику Ксении бежала одна теплая волна за другой.

– Ты что творишь, Хованский? – прошипела она.

– Трогаю тебя.

– Я тебя прибью.

– Поборемся на матах? – Его глаза хищно блеснули.

Она свои закатила.

А вскоре раздался долгожданный бой курантов.

Каждый из присутствующих за столом загадал желание.

Ксения тоже. Зажмурилась и выдохнула…

В том году они собирались тем же составом так же в доме Ларисы Геннадьевны. Она была законной женой Юры.

Но какие разные ощущения! Сейчас и тогда.

– С Новым годом!

– С новым счастьем!

– Ура-а!

– Ула-а-а-а! – вторил отцу Ваня.

Он успел поспать, проснуться и притопать за праздничный стол. Залез, довольный, сначала к отцу на колени, потом к бабушке.

– Сейчас салюты будут пускать, Ваня не испугается?

– Мы же не будем? – Ксения бросила на Юру обеспокоенный взгляд.

– На следующий год оставим это мероприятие.

Несмотря на красочное небо и попытки объяснить, что ничего страшного не происходит, Ваня в какой-то момент испугался и расплакался.