Хорошее поведение
Шрифт:
Келп не совсем понял его шутку, но все равно улыбнулся:
– Хорошо,- только и сказал он.
– Монахини перевязали ему ногу,- продолжала Мэй,- и одолжили трость.
– И они хранят обет молчания,- сказал Дортмундер и начал пояснять,- поэтому там не было телефона, с которого я бы мог позвонить Мэй, чтобы она не волновалась.
– Конечно же, я волновалась,- заметила Мэй.
– Подождите. Ты провел ночь в женском монастыре?- переспросил Келп.
– Я ведь сказал тебе об этом.
–
– Он потянул свою лодыжку на крыше монастыря,- объяснила Мэй,- куда свалился с другой крыши.
– Спрыгнул.
– Так… я имею в виду…- Келп не знал, что сказать, взмахнул банкой пива, но это все равно не помогло выразить его мысли.- Я имею в виду,- снова начал он,- что именно ты сказал им? Причина, по которой ты находился на их крыше.
– Ну, они догадались обо все,- ответил Дортмундер ему.- На другой конец квартала приехали полицейские машины, сработала охранная сигнализация и так далее. Так что они сложили два плюс два и ...
– Эти монашки.
– Монашки, да.
– Хорошо,- у Келпа все еще были проблемы с формулировкой фраз.- Что они сказали?
– Ничего. Я говорю тебе, у них сейчас обет молчания. Правда, они пишут много записок.
– Записок,- повторил Келп, кивнул согласно, пытаясь уловить мысль.- Отлично. Что они писали?
Дортмундер почему-то выглядел смущенным. А губы Мэй почему-то сжались в жестокую и решительную линию, возможно по той же причине. Дортмундер произнес:
– Они предложили мне сделку.
Келп косо посмотрел на старого приятеля:
– Сделка? С монахинями? Что ты имеешь в виду под словом «сделка»?
– Им нужна его помощь,- пояснила за него Мэй.- У них была проблема, они молили о помощи, и тут снизошел Джон, упав на их крышу…
– Прыгнул.
– … и они решили, что он посланник божий.
Келп перестал коситься. Вместо этого он сделал очень круглые глаза:
– Ты? Послан Богом?
– Это была не моя идея,- защищался угрюмый Дортмундер.- Они это выдумали сами.
– Объясни все ему,- предложила Мэй.- Возможно, у него появится несколько хороших соображений по этому поводу.
– У меня уже есть хорошая идея,- сказал Дортмундер, но потом он пожал плечами и продолжил.- Верно. История такова. Есть куча монахинь, заточенных в центре города с их обетом молчания. В прошлом году к ним пришла новая сестра за последние пять или шесть лет.
– В это я могу поверить,- согласился Келп.
– Итак, эта девушка, которая новая, у нее был очень богатый отец, он выследил ее, узнал, что она пребывает в этом женском монастыре и похитил ее.
Келп был поражен таким поворотом истории:
– Прямо из монастыря?
–
– Сколько ей было лет?
– Двадцать три.
Келп пожал плечами:
– Значит, она вполне взрослая и может делать то, что ей вздумается.
– За исключение того, что ее папа обращается с ней как один из тех почитателей культа, ну ты знаешь, эти муниты и как там их зовут. Он запер ее и провел депрограммирование.
Келп спросил:
– Депрограммирование из Католической Церкви?
– Да. Во всех ее письмах в монастырь, которые они мне показали, сказано, что этот парень просто давит на ее подсознание, день за днем. И все, что она хочет, все, что она говорит – вернуться в монастырь.
– И старик держит ее взаперти? Он не может, не с 23-летней.
– Но он делает это,- повторил Дортмундер.- Поэтому монахини пошли к адвокату узнать, что можно сделать. Адвокат вернулся и сказал, что тот мужчина очень и очень богат, у него настолько «глубокие карманы», что ты даже не поверишь. И если сестры попытаются что-либо предпринять, то он будет таскать их по судам, пока девушке не исполнится семьдесят три.
– Значит, она застряла,- сделал вывод Келп.
– Вот поэтому они решили, что я посланник Бога, хотя на самом деле я вор,- пояснил Дортмундер.
– Они верят, что я могу прокрасться в дом богатого парня и помочь ей сбежать.
– Что это за место?- спросил Келп.
– Пентхаус на верхушке здания в центре города. Вооруженные охранники повсюду. Подняться можно только на лифте, вход в который возможен при наличии специального ключа. Парень владеет целым домом.
– И как ты собираешься попасть в тот пентхаус,- задал логичный вопрос Келп.
– Этого я и не знаю,- ответил Дортмундер.
– И даже, если ты попадешь туда,- добавил Келп,- нет шансов, что ты вынесешь оттуда 23-летнюю девушку.
– Когда ты прав – ты прав,- признал Дортмундер и вздохнул.
– Итак, что же ты сделал далее? Подписал какие-либо документы?
– Нет. Мы просто пожали руки.
Келп не сдавался:
– И какую гарантию они получили от тебя? Исповедь?
– Нет.
– Твое имя? Домашний адрес?
– Ничего. Они спросили готов ли я заключить сделку, и я согласился.
– Ну, ты можешь отказаться от нее,- предложил Келп и, улыбаясь, добавил.- И это нормально, ты можешь не выполнять уговор. Ты же дома и свободен.
– Это не совсем так,- сказал Дортмундер.
– Я не вижу проблемы,- настаивал Келп.- Ты далеко и «чист», и они не смогут разыскать тебя.
– Хм,- хмыкнула Мэй.
Келп бросил взгляд на Мэй. И прямо сейчас она выглядела точь-в-точь как статуя на Вашингтон-сквер… немигающая, непоколебимая и создана из камня.