Хорошее соседство
Шрифт:
Вот вам еще пример его удивительного упорства. Мысль о том, что его могут не взять в колледж мечты, не давала Ксавьеру спокойно спать, хотя он был ничуть не менее талантлив и подготовлен, чем его конкуренты. К радости тех, кто жил поблизости и мог в спокойную погоду услышать в открытое окно его игру, Ксавьер занимался каждый день – час перед школой и два часа вечером, вернувшись домой с подработки в продуктовом магазине. Потом делал уроки. Два дня до прослушивания и день после него юноша почти не мог есть – а это говорит о многом. И хотя, приехав домой из Сан-Франциско, Ксавьер постепенно вернулся к нормальной жизни, он оставался
Но все это могло с той же легкостью обратиться и против него, даже теперь; как часто за последние несколько лет Вэлери вечерами ждала сына домой, молясь, чтобы его или его друзей не остановила полиция? Молясь, чтобы он не оказался в ситуации, в которой его поняли бы неправильно, сочли бы опасным, уличили бы в преступных намерениях? Он был высоким. Он был темнокожим. Вэлери много раз говорила сыну: «Если они тебя испугаются, они будут стрелять». Ей было противно вообще говорить об этом, противно признавать, что хорошее отношение к людям других национальностей, которое так старательно воспитывалось в ней, в ее муже и других людях, похожих на них, ничего не стоило. Почему нельзя видеть друг в друге просто людей и держаться вместе, во имя всего святого? Планета гибла, пока люди решали, кто из них больше американец и кто американец вообще.
Вэлери смотрела, как Ксавьер прощается с соседом и идет в дом.
– Они все тут, – сказал он, заходя в кухню.
– Хорошо. Дай только закончу с цветами и помою посуду.
Ксавьер перегнулся через кухонную стойку, вынул из миски яблоко и вытер футболкой. Потом еще одно. Потом сказал:
– Он думал, что ты меня наняла помочь в саду.
– Я должна удивиться?
– Еще он думал, что ты – пожилая леди. Ну, не конкретно ты. Он думал, что тут живет пожилая леди. Что так сказал его риелтор.
– Ну, ошибся, – она вытерла руки полотенцем. – Он сказал, как его зовут?
– Брэд какой-то там. Занимается системами климат-контроля. Заявил, что его крутят по телику, с таким видом, словно я должен его знать.
– А, точно-точно. Кажется, Эллен говорила, что дом покупает местная знаменитость. Она просто забыла, какая знаменитость и какой дом. Конечно, в такой сфере прилично платят.
Вэлери хотела сменить пропотевшую футболку и видавшие виды шорты на что-то поприличнее, но не стала. Пусть принимают ее такой, какая она есть. Натянула очки и шляпу, и они с Ксавьером вместе пошли к Уитманам, из лесного рая – к узким полоскам мха и земли, окружавшим патио и бассейн.
– Всем привет, – крикнула она, шагая по каменным плитам. По крайней мере, Уитманы предпочли натуральный камень, а не бетон. Камень, конечно, не очень полезен с точки зрения экологии, и Вэлери подозревала, что строители добились разрешения на проведение работ по увеличению площади участка для бассейна, патио, а возможно, и дома – иначе как бы они покрыли камнем такую большую территорию? Но натуральный камень несколько проницаемее бетона, и выглядит намного естественнее.
Куда серьезнее могли пострадать деревья. Корни таких исполинов, как старый дуб на заднем дворе дома Вэлери, простирались во все стороны и могли уходить на сотни футов от ствола.
Для нее дерево значило очень много. Она не могла смотреть на него, не представляя совсем маленького Ксавьера на ярко-красных парусиновых качелях, свисавших с нижних веток дуба; четырехлетнего Ксавьера, который толкался ногами в первых попытках раскачиваться на «взрослых» качелях, сменивших парусиновые; десятилетнего Зая и его дядю Кайла, строивших дом на дереве, в котором Зай и два его лучших друга, Дашон и Джордан, проводили часы напролет с комиксами и огромными запасами закусок. И дом на дереве, и качели никуда не делись: Ксавьер и его друзья время от времени навещали их, словно боялись окончательно порвать связь с детством не меньше, чем Вэлери боялась, что она порвется.
Первой на приветствие Вэлери ответила Джулия Уитман. Она поднялась с тиковой скамейки на крыльце.
– Привет, рада знакомству. Я Джулия. Давайте налью вам лимонада.
– Привет. Вэлери Алстон-Холт, – она говорила с Джулией, но направлялась к Брэду, протягивая для приветствия руку. Она знала по опыту, что лучше вести себя именно так. – Вы, я так понимаю, Брэд.
– Брэд Уитман, «Системы климат-контроля Уитмана». Рад знакомству. Спасибо, что пришли.
Вэлери пожала руку Джулии, взяла стакан с лимонадом и села рядом с Брэдом.
– Мы оба не могли дождаться, пока этот дом достроят.
– И мы тоже, – сказала Джулия, яркая, как оранжевый принт на ее шортах.
– Восемь месяцев шума и неудобств, – продолжала Вэлери, ни на что не намекая, но, в общем-то, желая намекнуть. – Воздушные компрессоры, и гвоздометы, и пилы, и штукатуры, целыми днями врубающие свою музыку…Если честно, все мои выходные, начиная с сентября, портил этот чертов шум.
– Нам очень жаль, – Джулия вздохнула.
– Ну, теперь-то все, – сказал Брэд. – Хорошо, что хорошо кончается.
– Пока никто не начнет строиться по соседству от вас, – язвительно заметила Вэлери. – Тогда сами поймете. Вы знакомы с моим сыном Ксавьером?
– Брэд знаком, – ответила Джулия. – Лимонаду?
Ксавьер сел на стул рядом с матерью.
– Нет, спасибо.
– В бассейне – Лилия, – сказала Джулия, – а это Джунипер, – она указала на старшую дочь, которая отложила книгу и направлялась к компании на крыльце.
Схватившись за край бассейна, Лилия пискнула:
– Здрасте, миссис Соседка. Простите, я не расслышала ваше имя.
– Миссис Алстон-Холт, – ответила Джулия. – Я ведь правильно поняла?
– Мисс Алстон-Холт, – поправила Вэлери. Вообще она была не против того, чтобы дети называли ее просто по имени, но многие родители считали нужным соблюдать официоз. Но, раз на то пошло, хотя бы статус указывать нужно правильно.
– Мне нравятся имена девочек, – добавила она. – Растения – моя слабость [4] . Брэд, значит, вы занимаетесь системами климат-контроля? Может, взглянете на мой компрессор? Он странно шумит.
4
Juniper (англ.) – можжевельник.