Хорошее стало плохим
Шрифт:
Надежда — такое глупое чувство.
Я вскрикнула, когда сильная рука схватила меня за волосы и дернула назад с такой силой, что слезы тут же выступили у меня на глазах и побежали по моим горячим щекам.
— Я ПОЙМАЛ ЕЕ! — Розовый Глаз завизжал, как ребенок демона, когда он крепко прижал меня к своей груди и обхватил своими тонкими, но сильными руками.
Я подняла ноги в воздух, пытаясь броситься вперед с достаточной силой, чтобы перебросить его через плечо. Я была высокой, выше шести футов на каблуках, и я проделывала этот маневр раньше, но Розовый Глаз был усилен смесью сверхсильных
— Блять! — я закричала, на мгновение ослепленная болью.
Розовый Глаз воспользовался возможностью оседлать меня, так крепко обхватив меня своими жилистыми конечностями, что я не могла дышать, не могла двигаться. Паника мгновенно перегрузила мой организм, когда я вернулась назад к своей атаке. Только ужасающий, леденящий кровь крик, эхом разнесшийся по комнате, немного вернул меня в чувство. По крайней мере, достаточно, чтобы понять, что это я издавала этот звук.
— Какого черта? — глубокий голос прогрохотал по комнате, вой моей сирены был предупреждением перед его взрывом.
Следуя своим словам, Рэт разнял Твиза и Мэта, потому что они были между Розовым Глазом, мной и дверью. Мэт полетел через всю комнату к прикроватной тумбочке напротив, розовая лампа раскололась под его тяжестью.
Твиз просто прижался к стене, что, казалось, разозлило Рэта, который остановился, прошел мимо него и повернулся к нему одним тяжелым, жестоким ударом, который повалил большого байкера на землю, как падающие блоки дженги.
У меня закружилась голова, а Розовый Глаз продолжал победоносно бормотать мне на ухо и топтаться на моей ноге. Я на долю секунды встретилась взглядом с Рэтом, когда он отвернулся от Твиза, чтобы посмотреть на меня, и в его глазах было что-то, чего я никак не ожидала увидеть.
Сочувствие и, более того, ободрение.
Это был визуальным эквивалентом фразы «вставай, трахни его, заставь его сожалеть о том, что он сбил тебя с ног».
Он спас бы меня, если бы мне это было нужно, но этот взгляд напомнил мне, что мне это не нужно.
Не сводя с него глаз, я уперлась подбородком в шею Розового Глпза, изогнула рот и яростно прикусила его ухо.
Его вой боли пронзил мои барабанные перепонки, но я держалась, даже когда он дергался, и когда он сильно дернулся от меня, я все еще держалась, даже когда кусок плоти оторвался от его мочки. Он перевернулся на спину подальше от меня, но я последовала за ним, нависая над ним, чтобы выплюнуть этот окровавленный кусок в его искривленное лицо.
— Не смей снова, блять, прикасаться ко мне, — хрипло прошептала я, — В следующий раз, когда ты это сделаешь, я уже оторву тебе не ухо.
Розовый Глаз уставился на меня, готовясь собрать воедино последнюю свою байкерскую злость, чтобы он не был полностью пристыжен.
Я избавила его от хлопот и ударила по горлу так сильно, что я почувствовала, как что-то хрустнуло.
— Что,
Я встала, хотя мои ноги дрожали, и уперла руки в бедра, готовая защищаться перед присяжными, которые всегда будут на стороне этого человека.
Только я не должна была.
— Пытался заклеймить ее, — сказал Рэт, подходя ко мне со скрещенными на груди огромными руками.
— И у тебя с этим какие-то гребаные проблемы? Она собственность Берсеркеров, ее бывший умер, так что она просто обязана завести себе еще одного из нас.
Я напрягла все мышцы, чтобы не дрожать. В МК моего отца дела обстояли иначе. Женщина не принадлежала никому, кроме как с ее согласия, и тогда она считалась неприкасаемой для других, старой девой, годной только для своего мужчины. Шлюхи-байкерши, которые околачивались вокруг здания клуба, были недостаточно хороши даже для того, чтобы считаться собственностью Падших.
— Какого черта? Ее мужчина только что, черт возьми, умер, у нее не было времени, я не знаю, даже оплакивать его?
Я закрыла глаза на звук его голоса. Я убедила себя, что видеть его вместе с Лейкен было всего лишь миражом, который мой изрешеченный травмой мозг наколдовал, чтобы трахаться со мной.
Но нет, Дэннер был сразу позади Жнеца, его рука обнимала Лейкен, его волосы в беспорядке закрывали блестящие глаза.
Меня убило то, что мне нравился его растрепанный байкерский вид.
Я отбросила эту мысль, потому что была только одна причина, по которой Дэннер мог дружить с МК.
И это для того, чтобы уничтожить его.
Мое кровяное давление подскочило, когда чистая радость разлилась по моим венам.
Жнец метнул взгляд на Дэннера, но он не был таким злым, как мог бы быть. — Думаешь, мы отдадим киску Гарро? Подумай еще раз, Лев.
Лев.
Я тяжело сглотнула и крепко сжала руки в кулаки.
Его клубное прозвище было моим прозвищем.
Лев для Лайонеля, очевидно же.
Но также и потому, что я никогда раньше не встречала человека с таким львиным сердцем. В детстве он был королем всех мужественных зверей в моих джунглях, поэтому было уместно дать ему такое прозвище.
Я одновременно ненавидела, что эти жалкие люди использовали его, и любила, что Дэннер додумался предложить его им.
— Оттуда, где я стою, это не кажется таким уж особенным, — протянул Дэннер, уткнувшись лицом в нелепо густые черные волосы Лейкен. Она хихикнула рядом с ним несмотря на то, что была моей подругой, и встала на цыпочки, чтобы предложить ему влажный поцелуй.
Сучка.
— Так и есть, — твердо сказал Жнец, — Теперь Рэт собирается рассказать нам, почему он не давал брату забрать ее себе.
Он имел в виду, почему Рэт помешал брату изнасиловать меня, чтобы потребовать меня, как будто мы были в какой-то феодальной клановой системе семнадцатого века.
— Он был… — начал возражать Твиз с того места, где он сидел, прислонившись к стене, с клубной шлюхой между его бедер, когда она работала над ним.
Рэт подавил его одним свирепым взглядом.