Хорошее время
Шрифт:
Это самое худшее слово на свете.
Это самое худшее чувство на свете.
Хуже, чем в тот раз, когда девочки-скауты исключили меня. Хуже, чем каждый раз, когда моя мать разводилась. Хуже, чем быть обманутым на втором курсе колледжа. Хуже — это слово, которое означает мерзкий. Самый мерзкий.
— Пэйтон. — Он выдыхает в трубку. У него прекрасный голос по телефону. Глубокий и соблазнительный. Сдержанный и очаровательный. Но прямо сейчас его голос звучит торопливо, рассеянно. — Какие документы, Пэйтон? — Там много фонового шума. Голоса, суматоха, возможно, звон лифта. Он занят, совершенно очевидно, что он занят. Так занят, что забыл, что сегодня был день, когда мне должны доставить документы. Или, возможно, он
Я позволяю себе короткую фантазию, в которой действительно рано ухожу на работу. Фантазия, в которой курьер неделями пытался найти меня, но никогда не оказывался в нужном месте в нужное время. Недели, в течение которых Винс безумно влюбился в меня и положил конец распаду нашего брака. Однако «Безумно» — единственное слово в этом предложении, которое имеет хоть какой-то смысл. Пьяная похотливая ночь никак не может закончиться долго и счастливо.
— Документы об аннулировании брака. Они у меня.
— Что значит, у тебя? — Я слышу, как он говорит кому-то на заднем плане, что ему нужна минута, слова произносятся не прямо в трубку, а так, как будто он отодвинул телефон от своих губ. Я могу представить его себе, даже не видя его. Могу представить, во что он одет и как стоит. Могу представить себе его начищенные ботинки и завязанный галстук. Интересно, носит ли он галстук, который я видела раньше, или нет? Скорее всего нет, потому что у него наверняка их больше, чем я успела увидеть. Представляю, как он прижимает телефон к уху, удерживая его на месте двумя длинными пальцами и согнутым большим. На телефоне нет чехла. Кусок стекла и металла стоимостью в тысячу долларов, который он носит с собой без футляра. Однажды я спросила его, не боится ли он разбить его. Он пожал плечами, как будто это ничего не значило, и сказал, что купит новый, если с ним что-нибудь случится. Хотя я и не думаю, что он его сломает. Телефон просто знает, что лучше не сметь выскользнуть из его хватки.
— Документы об аннулировании брака. Мне их доставили сегодня утром, когда я пошла на работу.
— Черт. — Это произносится прямо в трубку, но у меня складывается впечатление, что он говорит это самому себе, а не мне. — Пэйтон, насчет этого. — Его голос звучит встревоженно, и я ненавижу это. Винс никогда не кажется торопливым. По его голосу всегда понятно, что он контролирует себя не менее чем на сто процентов, и я ненавижу, что я его лежачий полицейский, мешающий ему работать. В его жизни. Я поставила его в такое положение, обременив мнимой женой, о которой он не просил. Я как жена-хищник. Выслеживаю ничего не подозревающих мужчин за пьяные выходки, которые заканчиваются клятвами навеки. Это то, что я сделала, верно? Я увидела его в вестибюле на работе, мгновенно воспылала к нему страстью, а затем решила, что судьба, мое либидо и моя любовь к реалити-шоу «Брак с первого взгляда» означают, что у нас есть шанс быть вместе навсегда.
Думая, что смогу избежать провала с помощью случайной удачи и вожделения. Полагая, что статистически у нас были такие же шансы, как и у всех остальных. Думая, что я могла бы использовать алкоголь в качестве козла отпущения.
Дура.
Мне стыдно. Так неловко, что он не чувствует того, что чувствую я, потому что именно к этому все сводится, не так ли? Субботним вечером я сказала ему, что влюбляюсь в него, а он не только не ответил мне тем же, но и усомнился в моем обещании любить. Что он сказал? Ты? Действительно? В тот момент меня это не беспокоило. Я не почувствовала неловкости, когда он просто улыбнулся и в ответ трахнул меня до множественных оргазмов.
— Все в порядке, — перебиваю я его прежде, чем у него появляется шанс на пространные объяснения. Он не бросит меня. По крайней мере, я так не думаю. Этого не может быть, у нас всего двенадцать
Сегодня у меня не самый лучший день. Но все же я копаюсь поглубже в своем маленьком резервуаре разумности.
— Что значит «все в порядке»? — спрашивает он, и теперь его тон кажется раздраженным — на меня. Слово «в порядке» произнесено с большей резкостью, чем я привыкла слышать от Винса. Если только у меня не разыгралось воображение. Я действительно склонна давать волю своему воображению, и в данный момент мой чан разумности ближе к размеру кофейной чашки. Могла ли прошлая ночь быть прощальным сексом по телефону? Боже, этого не может быть, не так ли? Никто так не делает.
Затем я слышу, как он разговаривает с кем-то, с кем он вместе, телефон отодвинут достаточно далеко, чтобы увеличить фоновый шум и понизить громкость голоса Винса, но я все равно слышу каждое слово. «Ты все еще разговариваешь по телефону с Гвен? Держи ее за руку. Мне нужно поговорить с ней, когда я закончу с этим звонком», — вот что он говорит.
Гвен? Мне требуется ноль целых две десятых секунды, чтобы найти это имя в своем мозгу. Гвен — это имя его бывшей. Сколько женщин, живущих в районе Лас-Вегаса, могли бы носить имя Гвен? Оно не так уж часто встречается. Или популярной, Гвен. Я ненавижу тебя и твое дурацкое имя, потому что мои расчеты говорят мне, что, скорее всего, эта Гвен и его бывшая Гвен — один и тот же человек. Все это стало еще более неприятным, потому что зачем ему нужно о чем-то говорить с Гвен? Почему он вообще разговаривает с Гвен?
— Что ты имела в виду, говоря, что все в порядке, Пэйтон? — подсказывает Винс, потому что я все еще не ответила, сбитая с толку его тоном и моими своенравными мыслями.
— Я имела в виду, что все в порядке, Винс. Я имела в виду, что понимаю это. Мы совершили безумный поступок по пьяни, я знаю, это не навсегда. Но мы ведь хорошо провели время, верно?
— Хорошо провели время, — повторяет он в трубку, и я не могу понять по его голосу, утверждение это, вопрос или обвинение.
— Отлично же провели время? — Я уточняю, потому что прощупываю его, так как чувствую себя сбитой с толку событиями последних двух часов, его тоном, вообще всем. Находясь на работе, стараюсь говорить тише, и все это так странно. Вся атмосфера прямо сейчас сбивает меня с толку, потому что такое со мной впервые. Все между нами было таким нормальным. За вычетом импровизированной свадьбы, моего бегства на следующее утро, документов об аннулировании брака, которые он принес, потом забрал обратно и больше никогда мне не показывал. Помимо всего этого, было чертовски хорошо. Так что я не уверена, как справиться со всем этим и с ним в данный момент.
— Все в порядке, это все, что я имела в виду. Все в порядке. Я понимаю.
— Что, черт возьми, ты понимаешь, Пэйтон?
Боже. Я не знаю! Вообще не знаю, что должна понимать. И как раз в этот самый момент, моя начальница оказывается рядом с моим столом, переводя взгляд с мобильного телефона в моей руке на свои часы и обратно. Она указывает большим пальцем в направлении конференц-зала. Верно, совсем забыла, что у нас собрание команды через… одну минуту.
— Не волнуйся об этом, — говорю я Винсу. — Мы можем поговорить об этом, когда ты вернешься.
Молчание длится так долго, что я уже думаю, не повесил ли он трубку, но все еще слышу фоновый шум на том конце провода. Он рявкает: «Скажи ей, чтобы она задержалась», — кому-то, кто находится поблизости.
— Ты — вихрь хаоса, Пэйтон. Ты чертов торнадо столпотворения и беспорядка, а я… — Он прерывает себя резким вдохом. Затем он выдыхает это на долгом выдохе, и я представляю, как он проводит двумя пальцами по лбу и качает головой из-за моей несносности. — Мы поговорим, когда я вернусь. Мне нужно идти.