Хорошие девочки не ходят в подвалы

Гарин Алексей

Немедленно погасить фонарь!

Девочка отступила вглубь комнаты, во тьму, и замерла. Шаги наверху — медленные, странно осторожные — замерли где-то у ступенек, затем послышался голос…

Хриплый, мужской голос. Человек говорит тихо, явно не желая быть обнаруженным. Снова шаги — на этот раз удаляющиеся прочь. Шорох на ступенях крыльца…

Скрип двери. Кто-то зашел в дом!

Когда Вельда осторожно выглянула из подвала, внутри дома раздалось рычание Тоби — а затем длинная автоматная очередь и отчаянный, полный боли визг.

Вельда

бросилась вперед. Миновала распахнутую дверь, рванулась вверх по ступенькам… поскользнулась и едва не покатилась кувырком, наступив во что-то теплое и сколькое. Первый этаж, дверь в кухню закрыта… за поворотом лестницы на ступеньках лежит тело в черной коже. Скорее вверх… щелчки пистолетных выстрелов впереди, за дверью гостиной, чей-то крик, хриплые ругательства. Еще одна очередь…

Дверь распахивается. В проеме двери — черная фигура; бьющий изнутри свет мешает разглядеть лицо…

…зато прекрасно виден залитый кровью ковер и разметавшийся по нему подол платья…

Девочка рванулась назад, не помня себя от ужаса: вниз, по ступенькам, минуя крыльцо — скорее!

Глухой удар захлопывающейся за спиной подвальной двери.

Впереди, в чернильной темноте, что-то щелкнуло. Зазвенело. Зашуршало по полу — жестко, звеняще, словно кто-то волочил по бетонному полу тракторную гусеницу.

Шорох шагов снаружи, за дверью. Хриплый голос спрашивает — куда подевалась эта чертова кукла?

Разуй глаза, посоветовал ему другой голос, тонкий. Вот же дверь. В подвал спряталась, тварь. Побегать от нас решила.

А хрена ж ты в бабу стрельнул… Не гонялись бы сейчас за девчонкой.

Стрельнул в бабу. В бабу, в бабу, в бабу…

Шорох и скрежет впереди. Легкое позвякивание…

Это уже не важно. Вельда возвращается к двери, уже не стараясь ступать тихо. Она железная, и засов прочный — мужчины не откроют ее…

Им нужно помочь.

Ржавый стальной брус вошел в гнездо намертво. Вельде пришлось хорошенько раскачать его, чтобы выдвинуть в сторону: с той стороны двери замерли, заинтересованно прислушиваясь. Девочка налегла всем телом — и засов, выскочив, звонко ударился о бетон.

Отступить назад — на шаг. Еще на шаг, еще… Темная фигура в дверном проеме. Снаружи ночь, но после кромешной тьмы подвала девочка прекрасно видит его: пижонский кожаный плащ и ковбойская шляпа, конечно — черные, как принято у ребят Криппена. Обязательная волчья морда на рукаве.

И ухмылка — широкая, радостная. Предвкушающая.

Забыв о своих планах, Вельда резко вскинула руку и вдавила курок.

Девочке почему-то казалось, что «ковбой» вскрикнет, взмахнет руками, как это показывали в старых фильмах — и медленно опустится на землю… Ничего подобного. Человека швырнуло назад, словно от удара большим камнем; верхняя часть его лица попросту исчезла, разлетевшись красными брызгами. Обезглавленное тело гулко бухнулось в дверь. Вельда, будто окаменев, смотрела, как дергаются ноги в сверкающих ботинках,

словно умирающий все еще силился подняться и убежать.

Второй бандит вышел из-за дверного косяка — от удивления и страха он даже не пытался укрыться. В выставленных вперед ладонях не было оружия. Вельда медленно навела ствол ему в грудь.

— Детка… постой, детка… По…

Курок подается под пальцем. Несмотря на темноту, видно, как смешно расширяются глаза мужчины…

Сухой щелчок. Осечка.

Вельда отступила на шаг, забыв о том, что нужно взвести курок снова. Еще на шаг. И еще.

— Постой-ка, детка, не бойся… Ну куда же ты, маленькая? Иди к дяде, дядя тебе плохого не сделает…

Он уже улыбался — как минуту назад его товарищ, чье тело теперь лежало в расползающейся красной луже. Бандит даже не посмотрел в ту сторону, вперившись в Вельду радостно-бессмысленным взглядом.

— Куда же ты… а железку отдай дяде, железка нам не нужна…

Позади был проем второй двери — и полная темнота. Вельда как раз ступила на край этой тьмы, когда шорох и металлический звон повторились. Бандит протянул руку — наверное, он опасался, что девочка все же успеет выстрелить — и Вельда уже готова была повернуться и бежать туда, в темноту, забыв о том, что подвал под домом совсем не похож на катакомбы…

Что-то мелькнуло справа от нее, метнулось, взвизгнув ржавыми сочленениями. Нападавший удивленно замер, дернулся — и страшно закричал, опрокидываясь на бок.

Девочка просто стояла и смотрела — почти минуту, пока мужчина корчился на полу, зажимая руками рваную культю. Потом подошла вплотную, и опустившись на корточки, заглянула ему в лицо.

— О-ох, сука… ох… Помоги! Нога… затянуть…

Вельда не спеша передернула затвор.

— Помоги… что ты… не стреляй, не надо …

Что-то коснулось лодыжки, охватило ее холодным и твердым кольцом.

— Стой.

Щупальце замерло; острия шипов легонько щекотали кожу. Вельда навела ствол в голову лежащего, помедлила… нет. В голову — слишком страшно; чуть ниже, в грудь. Плавное движение курка под пальцем.

Выстрел.

Несколько секунд девочка смотрела на агонизирующего у ее ног человека, а затем холодно произнесла:

— Отпусти меня. Быстро!

Стальная лента дрогнула. Разжала объятия, отползая назад.

Вельда бросила разряженный обрез, и опустившись на пол, уткнулась лицом в колени. Ее трясло.

Легкий шорох совсем рядом… Девочка подняла глаза на возвышающийся рядом механизм. Вытянутое, похожее на каплю темное тело, шесть стальных лап, чуть шевелящиеся ленты-щупальца с острыми, как бритва, гранями. Подрагивает ствол излучателя… разряжен.

Щупальце скользнуло к ней, едва заметно царапнуло открытое плечо, осторожно коснулось щеки…

Протянув руку, Вельда погладила теплую, чуть пружинящую под рукой шершавую броню Дикого.

– Хороший пес. Хороший… Не бойся меня, малыш — теперь ты дома.