Хорошие девочки не получают больших денег и лучших мужчин!
Шрифт:
Интуитивная прозорливость – это замечательно, но надежда на удачу и волшебство случайности не должно служить оправданием недостатка прилагаемых усилий. Я должна была твердо усвоить, что ожидание – это не жизненный план.
На моем пути достижения успеха и обретения счастья я получала необходимую жизненную мудрость, поскольку видела, что именно делает некоторых людей вполне успешными, тогда как другие, будучи гораздо более талантливыми, останавливались, теряя способность двигаться, или снова и снова повторяли одни и те же ошибки.
Но я видела, и достаточно часто, как женщины упорно и последовательно добивались своего. И моя книга
Поскольку успех (и в жизни, и в бизнесе) не приходил ко мне сам по себе (впрочем, учитывая творящийся вокруг нас беспорядок, кому он дается легко?), мне приходилось прилагать немалые усилия, а в случае неудачи предпринимать новые и новые попытки. Мне пришлось разработать принципы и «правила», чтобы несколько дополнить «кельвинистскую» этику, усвоенную от матери.
А это нелегко, потому что многие женщины считают, что не должны открыто говорить о некоторых вещах, однако другим женщинам совершенно необходимо о них услышать. Меня не волнует, политкорректно или нет то, что я буду говорить. Когда я начала писать эту книгу, то неожиданно поняла, что мои дети не задумываются над тем, что, как мне казалось, я уже прочно внедрила в их головы, – я говорю о том, что им понадобится, чтобы стать независимыми и уверенными в своих силах, чтобы нести полную ответственность за свою жизнь. Это вещи, которые им следует знать обязательно.
То, чего хотела я, было для меня предельно ясно – успеха. Для меня – и, надеюсь, для вас – это в действительности означает деньги. Я хочу, чтобы у вас было достаточно денег, была та независимость, которую они могут дать, так что не стоит воспринимать деньги как некую силу, определяющую, что вы можете и чего не можете делать или кем вы можете стать и кем не можете. К тому же иметь деньги – это чертовски весело. Я помню ощущение абсолютной и радостной свободы, которое испытала, впервые отправившись в колледж. Я могла ложиться спать когда угодно, поскольку все ограничения, комендантские часы и правила остались дома, и мне это нравилось. Теперь я сама была в ответе за все, но еще некоторое время я никак не могла поверить, что мне не нужно ни перед кем отчитываться.
Затем, четыре с половиной года спустя, я испытала то же радостное возбуждение, когда получила первую премию. Это были мои собственные деньги, которые я могла тратить (или копить), как хотела. Это была та же абсолютная радость от осознания того, что я ни перед кем не должна отчитываться. Премия в $6000 стала моим первым ощущением успешности в качестве взрослого человека. Я занималась финансами, получаемые суммы увеличивались, но восторженное чувство успеха от той первой премии всегда оставалось самым памятным и важным.
Я провела значительную часть жизни в мире мальчишек. Сначала как девчонка-сорванец, потом на Уолл-стрит. Когда я подрастала, мне нравились абсолютно все виды спорта. Мне было скучно с девочками, которым не нравился спорт, поэтому чаще всего вторую половину дня я проводила с мальчиками.
В средней школе мне позволили записаться в мальчишескую группу общефизической подготовки – 65 едва начавших развиваться подростков и я. Мне даже в голову не приходило, что я не смогу делать то, что могут они. И так продолжалось
Несмотря на мою тягу к спорту в подростковом возрасте, вскоре я поняла, что не хочу становиться профессиональной спортсменкой. Давящая окружающая обстановка и некоторые чересчур амбициозные родители – все это было определенно не для меня, кроме того, я, наверное, понимала, что не настолько сильна и талантлива в данной сфере, чтобы пройти весь этот путь. Но, имея такую маму и получив такое воспитание, я четко понимала, что мне нужен план.
Подсознательно я пыталась определить направление движения, но у меня не было того, кто мог бы к нему подвести. Моя мама была решительным и горячим человеком, но в этом плане она казалась беспомощной. И я видела также, что власть и силу имеет тот, кто делает деньги.
Мой отец преуспевал в финансовом отношении, поскольку был известным и весьма уважаемым хирургом-ортопедом (а также спортивным врачом футбольной и баскетбольной команды Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе) – но и ему приходилось нелегко, так как на его плечах лежало бремя ответственности за всех его детей. Наконец я пришла к совершенно определенному выводу: деньги не бесконечны, и я совершенно не хочу оказаться в таком положении, когда мне придется просить денег у мужчины (или вообще у кого-либо). Я хотела свободы, которой не было у моей матери. И деньги были именно тем средством, которое давало такую свободу, к тому же было просто здорово их иметь.
Я помню, как моя мама (которая любила представлять себя талантливым дизайнером интерьеров) привезла домой небольшой диванчик, который, по ее мнению, идеально вписывался в наш интерьер. И вдруг мой отец заявил, что не может позволить себе такой дорогой покупки. Я понимала, как была огорчена мама и как стыдно ей было возвращать диванчик в магазин. Я просто не могла видеть ее такой униженной. Вот если бы ей не приходилось просить у мужа денег!
В общем, уже в 15 лет у меня было непоколебимое желание обрести финансовую независимость, и тогда же мое внимание привлекла передовая статья в деловом разделе «Лос-Анджелес Таймс» с большой фотографией обаятельного Айвена Боски, известного риск-арбитражера с Уолл-стрит. Статья и фотография были напечатаны еще до того, как Боски обвинили в проведении сделок с использованием конфиденциальной информации. Меня покорили возбуждение и бурная деятельность компаний, участвующих в сделках по поглощению. Боски был титаном Уолл-стрит, который ворочал гигантскими денежными средствами, оседавшими на его счетах, в том случае если Айвен делал правильный выбор. И это даже не казалось трудным, это было по силам любому. На самом деле, даже я могла это делать.
Приблизительно так я это понимала. Я захотела стать риск-арбитражером – ар-би-тра-же-ром. Мне нравилось, как это звучит. Я желала быть в гуще событий и зарабатывать кучу денег. Мне нравилась идея формировать собственную судьбу и контролировать свой мир. Это не было похоже на фантазии большинства девушек, которые в основном хотят стать моделями или певицами. Я нашла свое призвание. Это должно было произойти. Я была предназначена для Уолл-стрит.
Я сообщила родителям, что собираюсь поступать только в Уортонскую школу Пенсильванского университета, поскольку это был самый надежный путь к Уолл-стрит. Если меня не примут, я вообще не пойду в колледж.