Хорошие новости
Шрифт:
Когда мы учились в пятом классе, самым большим приключением были отмененные занятия или приобретение чего-то запрещенного дома в школьном буфете.
В тот день первым уроком была математика. Учитель старательно нарисовала на доске дату сегодняшнего дня, мы открыли учебники и готовы были начать грызть гранит науки, как классная дверь приоткрылась, и вошедший дежурный на одном дыхании выпалил:
– Шеварднадзе приезжает. Всем срочно
Даже не дождавшись одобрения учителя, мы разом покинули классные комнаты и спустились вниз. Какие уроки, когда тут такое мероприятие. Конечно же, мы были готовы принести в жертву занятие встрече такого важного гостя.
В школьном дворе нас уже ждал второй дежурный с огромной охапкой гвоздик в руках. Каждому было велено взять по одной. Потом нас выстроили по классам и велели ждать. Чего? Конечно же, приезда Шеварднадзе. Только он, конечно же, даже и не собирался посещать нашу школу. Просто она находилась рядом с президентским аппаратом, и почтенные люди из этого аппарата решили, что так будет красивее. Только представьте себе: вы проезжаете на машине, а из окна сотни ребятишек машут вам гвоздиками. Мечта, а не жизнь.
Так мы простояли на холоде полтора часа. Половина школы, мне кажется, уже за это время перешла к оппозиции Грузии. Так как зуб на зуб не попадал, хотелось есть, пить и пойти в туалет. Некоторые из нас даже успели сойти с ума и говорили, что уж лучше бы урок математики, чем стояние на холоде.
Вскоре появился длинный поезд из черных машин. Из одной нам помахали рукой. Никто не ручается, что эта была рука самого Шеварднадзе, но, по крайней мере, это делает более или менее значимым наше время на холоде.
Только в моей семье никто до сих пор и не узнал, что целого Шеварднадзе я не видела никогда – только кисть его правой руки.
Мамина шаль
Катя с мамой жили вдвоем. Папа их бросил, когда ей был год.
А сейчас Кате восемь. Она учится во втором классе и каждый день после школы варит маме суп.
Иногда дни бывают веселые, и тогда мама надевает красивое платье, красится и готовит для Кати вкусные блюда, накрывает на стол льняную скатерть и даже зажигает свечи. Это самые любимые дни, так как они бывают очень редки. А все потому, что у Катиной мамы больное сердце, и его хватает только для того, чтобы ходить
Катя много читала, делала уроки, смотрела телевизор и играла. В школе ей было неуютно. Ее одноклассники были беззаботными, громко смеялись, сбегали с уроков, получали плохие оценки. Катя никогда не сбегала с уроков, училась прилежно и вела себя тихо. Она боялась лишний раз расстроить маму. У мамы и без нее было слабое сердце. Шалостей Кати оно точно бы не выдержало. Но, несмотря на все ее старания обрадовать маму, мама всегда выбирала свою шаль. Забирала Катю со школы и, переодевшись дома, сразу же накидывала шаль и ложилась. «Без шали мне очень холодно», – объясняла мама. Хотя отопление в их доме работало всегда. А Кате было очень холодно без мамы, которая вроде и была рядом, но всегда ближе к шали. Иногда Кате хотелось полежать рядом с мамой. Но от шали тоже пахло сердечными каплями, и Катя вставала, уходила в свою комнату и играла с куклами в придуманную семью, где есть папа, мама и оба они весело играют с Катей.
Однажды, устав после игр, Катя так и заснула на полу. И приснился ей страшный сон, как мама накинула шаль на свое лицо и перестала дышать. Проснулась Катя в слезах и быстро прибежала в мамину комнату. Мама спала, а шаль предательски лежала рядом. Катя быстро достала ножницы и изрезала шаль на тысячи мелких кусков. На звук ножниц проснулась мама и увидела, что натворила Катя. Маме было обидно за шаль, и она долго и громко кричала на Катю. А Кате было уже все равно. Она поняла, что в борьбе за мамино тепло она бессильна перед сердцем мамы.
Конец ознакомительного фрагмента.