Хорошие жены
Шрифт:
Лори откинул голову назад и так безудержно расхохотался, что фетровый тазик свалился на дорогу и Джо нечаянно наступила на него. Впрочем, это оскорбление лишь дало ему удобный случай порассуждать о преимуществах приобретенного на скорую руку костюма, после того как он свернул сплющенную шляпу и сунул ее в карман.
— Хватит нотаций, перестань, будь другом! Мне и так нелегко пришлось на этой неделе, и я хочу хотя бы дома провести время весело. Завтра, независимо от того, каких это потребует расходов, я оденусь как следует, и мои друзья будут смотреть на меня с удовлетворением.
— Хорошо, я оставлю тебя в покое, но лишь при условии, что ты
— Этот непритязательный стиль в одежде благоприятствует учебе, именно поэтому мы сделали его своим, — возразил Лори, которого никак нельзя было обвинить в самовлюбленности, ибо он добровольно пожертвовал своими красивыми кудрями, идя навстречу требованиям моды, предписывавшей носить волосы длиной в четверть дюйма. — Между прочим, Джо, похоже, что малыш Паркер отчаянно влюблен в Эми. Он постоянно говорит о ней, пишет стихи и проводит время в мечтах самым что ни на есть подозрительным образом… Лучше бы ему подавить в зародыше эту маленькую страсть, не так ли? — добавил Лори доверительным тоном старшего брата.
— Конечно. Мы не хотим никаких свадеб в нашей семье в ближайшие годы. Спаси и помилуй, о чем только эти дети думают?! — У Джо был такой возмущенный вид, словно Эми и «малышу» Паркеру еще не исполнилось и десяти лет.
— Это такой легкомысленный век, и, право, не знаю, мэм, куда мы идем. Ты сущий младенец, Джо, но следующей будешь ты. Выйдешь замуж, а нас оставишь горевать, — сказал Лори, качая головой по поводу современного упадка нравов.
— Не бойся. Я не из покладистых. Да никто и не захочет взять меня замуж, и это к лучшему, так как в семье всегда должна быть старая дева.
— Ты не дашь никому возможности даже захотеть жениться на тебе, — заметил Лори, искоса бросив на нее взгляд; румянец на его смуглом лице стал чуть ярче. — Ты не покажешь никому нежной стороны своей души, а если кто-то и увидит ее случайно и не сможет удержаться и не показать, что ему нравится эта сторона, ты поступишь с ним, как миссис Гаммидж [3] поступила со своим поклонником, — окатишь его ледяной водой и станешь такой колючей, что никто не осмелится не то что дотронуться, даже взглянуть на тебя!
3
Миссис Гаммидж — персонаж романа Ч.Диккенса «Дэвид Копперфильд».
— Не люблю я этого. У меня слишком много дел, чтобы я стала беспокоиться о всякой чепухе. И потом, я думаю, это ужасно — так разбивать семьи. Не будем больше об этом говорить. Свадьба Мег совсем выбила нас из колеи, и мы не ведем разговоров ни о чем другом, кроме любви и тому подобных нелепостей. Я не хочу раздражаться, так что лучше переменим тему. — Было очевидно, что Джо вполне готова окатить холодной водой того, кто решится на малейший вызов.
Каковы бы ни были чувства Лори, он дал им выход в негромком протяжном свисте и пугающем предсказании которое сделал, расставаясь с ней у калитки:
— Помяни мое слово, Джо, следующей выйдешь замуж ты.
Глава 2
Первая свадьба
В то утро июньские розы у крыльца, яркие и веселые, проснулись рано, от всего сердца радуясь
Мег и сама напоминала розу, так как все, что было лучшего в ее душе и сердце, как будто расцвело на ее лице в тот день, сделав ее черты еще прекраснее и нежнее и придав им очарование, которое красивее, чем сама красота. На ней не было ни шелка, ни кружев, ни флердоранжа.
— Я не хочу выглядеть необычно или казаться принаряженной сегодня, — сказала она. — Мне не нужна пышная свадьба, пусть рядом со мной будут только те, кого я люблю, а для них я хочу и выглядеть, и быть привычной и знакомой Мег.
Свое свадебное платье она сшила сама, вкладывая в каждый стежок нежные надежды и невинные мечты девичьего сердца. Сестры заплели в косы и уложили ее волосы, а единственным украшением, которое она приколола к платью, был букетик ландышей, любимых цветов «ее Джона».
— В этом наряде ты все та же наша родная милая Мег, только такая очаровательная и прелестная, что я крепко обняла бы тебя, если бы не боялась измять твое платье! — воскликнула Эми, с восхищением разглядывая сестру, когда та завершила свой туалет.
— Тогда я могу быть довольна своим нарядом. Только прошу вас, обнимите и поцелуйте меня, все-все, и не обращайте внимания на платье. Я хочу, чтобы много складок такого рода появилось на нем сегодня. — И Мег раскрыла сестрам свои объятия. Девочки на мгновение прильнули к ней с сияющими лицами, чувствуя, что новая любовь не вытеснила старой в сердце Мег. — Теперь я собираюсь пойти и завязать Джону галстук, а потом провести несколько минут с папой в его кабинете. — И Мег сбежала вниз по лестнице, чтобы совершить эти маленькие церемонии, а затем присоединиться к матери, чем бы та ни была занята, ибо Мег хорошо знала, что, несмотря на улыбку, на материнском лице была тайная грусть, скрытая в материнском сердце, какая бывает всегда, когда первый птенец покидает родное гнездо.
А теперь, когда младшие девочки стоят вместе, завершая свой нехитрый туалет, самое удобное время рассказать о тех переменах, что произошли в их внешности за прошедшие три года, поскольку именно сейчас все три выглядят как нельзя лучше.
Джо стала гораздо менее угловатой и научилась двигаться легко, если не грациозно. Вьющиеся волосы снова отросли и были свернуты в тяжелое кольцо, которое выглядело более привлекательно на маленькой головке, венчающей высокую фигуру, чем прежние короткие завитки. На ее смуглых щеках свежий румянец, в глазах теплый блеск, а с ее острого языка сегодня слетают только нежные слова. Бесс стала тоньше, бледнее и даже еще тише, чем прежде, а красивые добрые глаза кажутся больше, но в них часто мелькает выражение, огорчающее тех, кто смотрит на нее, хоть это выражение само по себе и не печальное. Оно — печать страдания, переносимого с трогательным терпением, но Бесс редко жалуется и всегда говорит с надеждой, что «скоро ей будет лучше».