Хороший день, чтобы воскреснуть
Шрифт:
Пока Кирилл думал об этом, внимание Андрея привлекло нечто другое:
– Ты посмотри на это! – он указал на небольшой пульт, закрепленный на стене возле двери. Маленький монитор горел зеленым светом.
– Смотрю. И что это?
– Сигнализация, – пояснил Андрей. – Она работает, Солнцев ее все-таки починил! А сейчас она просто отключена.
– На ночь? Для чего она вообще тогда нужна?
– Не думаю, что я пойму логику этого человека… Пойдем!
Дверь между гаражом и домом действительно имелась, и она вообще не запиралась. Они прошли внутрь, оказались в уже знакомом
Все вопросы, возникавшие в связи с этим, Кирилл держал при себе. Он двигался за Андреем, стараясь не шуметь, постоянно оборачивался, прислушивался.
Когда они поднялись на второй этаж, стали улавливаться странные звуки – то ли стоны, то ли всхлипывания. Доносились они из-за двери, под которой был виден свет.
Андрей жестами показал, что он идет первым, а Кириллу полагается следовать за ним. Тот кивнул – и все началось.
Дверь была выбита одним ударом ноги. Она, хоть и сделанная из добротного дерева, поддалась легко, потому что была даже не заперта. Кирилл только сейчас подумал о том, что ни у него, ни у Андрея с собой нет оружия – хотя по поводу своего спутника он уверен не был. Что тогда? Их ведь может целая банда встречать!
Однако оказалось, что опасения излишни. За дверью находился всего один человек, и он был не то что не вооружен – откровенно не опасен.
Юлий Солнцев забился в угол просторной, ярко освещенной спальни и плакал навзрыд. Именно эти звуки они услышали из коридора. Причину такого нетипичного поведения бизнесмена определить было несложно: рядом валялась пустая бутылка дорогого виски, в руке Солнцев держал такую же, но только-только початую.
Естественно, когда в спальню вломились они, Солнцев перевел на них взгляд. Но испуган или удивлен он не был. Его глаза казались мутными, похоже, к алкоголю он прикасался нечасто и пить совсем не умел.
– Что здесь происходит? – спросил Андрей, подходя ближе.
По идее, Солнцеву сейчас нужно было возмущаться и грозить им полицией. Но он уже был далек от адекватного восприятия действительности:
– Он ушел! Он обещал, что все прекратится… А теперь все пойдет по новому кругу и не кончится никогда!
– О чем ты?
Но Солнцев не спешил отвечать, он продолжал жаловаться:
– А ведь он обманул меня, понимаете? Он говорил, что если я помогу ему, то уже все. Но правда в том, что он не хочет останавливаться. После разговора с двумя женщинами на выставке я все проверил… Были новые трупы! Значит ли это, что я сообщник? Но я ведь не хотел! Я старался сделать так, чтобы это все закончилось!
Андрей поднял его с земли за плечи, хорошенько тряхнул. Учитывая, что Солнцев вовсе не был хрупкой пушинкой, сила Андрея впечатляла.
– Ты можешь по порядку объяснить?
Бесполезно. Солнцев полностью потерял контроль и над собой, и над ситуацией.
– Все пошло не так! Но он не виноват, знаете? Нет, он не виноват… Не больше, чем я, а я тоже не виноват. Его подставили! Втянули в это… Он же как наркоман: просто больной человек. Больным людям многое прощается. Зачем обижаться на него? Надо ему помочь… Все вместе… раз я один не смог…
Уже
Но он убийцу знает, и этот убийца ему небезразличен. Эмилия сказала, что у него есть сын. Что еще нужно знать? Разве что человека, который передал эту информацию ей…
Оставив Андрея разбираться с хозяином дома, Кирилл вышел в коридор. Если речь действительно идет о сыне Солнцева, то он должен жить здесь. Хотя и не факт, раз об этом ребенке никому не известно.
Пройдя дальше по коридору, он даже в темноте обнаружил открытый люк в потолке и спускающуюся от него лестницу – не в одной из комнат, а в самом коридоре. Как будто кто-то спустился оттуда и оставил дверь открытой или же только собирался подниматься. Это нужно было проверить. Звать Андрея он не видел смысла, с таким Кирилл мог справиться и сам. Подсвечивая себе путь фонариком, он начал подниматься по лестнице.
Чердак в этом доме оказался еще одной комнатой – очень просторной, мансардного типа. Обстановка, правда, здесь была спартанская: кровать, стол и несколько стилизованных металлических сундуков, заменявших шкаф и полки. Все. Понять, кто здесь живет, было проблематично, хотя догадки у Кирилла имелись.
Он прошелся по комнате, не проигнорировал и сундуки. В одном хранилась одежда примерно такого же размера, какой носил Кирилл. Второй он только собирался открывать, когда от люка донесся голос Андрея:
– Что ты там делаешь?
– Примерно то же, что и ты: улики ищу. У меня, кстати, шансов на успех побольше.
На это указывала черная маска, которую он увидел прямо под крышкой сундука. Очень знакомая маска! Именно ее Кирилл видел в ночь нападения. Да, таких масок много, они ничем друг от друга не отличаются. Но он чувствовал: та самая.
Рядом с ней лежали черные ленты, назначение которых Кирилл не совсем понимал, и стопки журналов. Все – на иностранных языках: английском, немецком или французском, ни одного на русском. Однако в таких изданиях тексты были и неважны, на первый план выходили иллюстрации…
Детская порнография в чистом виде.
– Андрей, у нас тут, похоже, бинго…
– Согласен с тобой. Посмотри, что я нашел.
Его спутник в это время осматривал небольшую душевую, примыкающую к комнате. Оттуда он вышел с круглым стеклянным флаконом. Одного нажатия хватило, чтобы облачко водяного пара выскользнуло из пульверизатора в воздух, наполняя его специфическим ароматом.
– То самое? – поинтересовался Андрей.
– Да! Ты ведь помнишь, у меня дома тогда не самая гигиеничная обстановка была… Но запах его одеколона даже через это пробился, я запомнил!
– Похоже, меры он не знает… И для нас это тоже улика.
– Разве?
– Да. Агния сказала мне, что один из похищенных мальчиков был астматиком, – пояснил Андрей. – Он реагировал на резкие запахи. А на видео Леденина как раз видно, как ребенок умирает, задыхаясь.
– Он мог так среагировать на слишком сильный запах одеколона! – догадался Андрей. – Это точно наш клиент! Надо брать.