Хороший день для зомби-апокалипсиса
Шрифт:
Пока выехал на дорогу, потерял ведро пота и моток нервов. Я и так-то… водятел. Права ещё до армии получил, а своей машины никогда и не было. Могу рулить в не слишком густом потоке, заменить колёса и свечи, поменять масло и… да, ещё залить бензин. На этом, пожалуй, мои полномочия всё!
А когда на буксире гружёная машина, за рулём которой никого нет, ехать я могу только медленно и печально. Не думая долго, доехав до площади Великолепова, свернул к городскому кладбищу.
– Зомби-хуёмби, – бурчу, плавно
Планов у меня особых нет, скорее вялая надежда, что большая часть горожан не сунется в сторону кладбища ни за какие коврижки. По крайней мере, не в ближайшие дни.
Ну и оптовые склады со всяко-разным, коих здесь целые микрорайоны. Народу на складах должно быть немного, и наверное, можно найти место для припарковаться и подумать.
Загнав машины во двор склада так, чтобы с дороги не было видно, но выехать я мог в любой момент, начинаю обзванивать липецких знакомых, надеясь скорее на чудо.
– Абонент не абонент… – покосившись на зомби, ковыляющего по двору с оторванной человеческой ногой, набираю другой номер и снова глухо. В это время телефон начинает звонить, номер незнакомый, но вряд ли это спамеры!
– Слушаю.
– Алло! Алло! – слышится незнакомый женский голос, – Дима умер! Приезжай! Мы с девочками здесь совсем одни и….
… звонок прервался. Дозвониться в обратку так и не удалось, и у меня осталось тягостное чувство, что я кого-то предал. Снова звонки… пусто, пусто…
– Да! – отзывается наконец Попик, – Вов, ты?
– Он самый! Чо как?
– Пизда! – следующие пару минут коллега весьма эмоционально изливает душу. Если убрать из монолога обсценную лексику, то полученную информацию можно уложить в несколько предложений.
Пиздец на НЛМК начался аккурат перед началом смены, когда народ толпился в раздевалках.
– … три четверти, Вова! – надрывно кричал коллега в трубку, – Три четверти!
– Сам как?!
– Херово! Охрана и служба безопасности как с цепи сорвались, лютуют не по делу! Строят всех, лишь бы построить!
– Телефоны не отбирают?
– Спрятал! – истерически смеётся Попик, – Прикинь? У них тут оружия до жопы оказалось, а они не зомбаков отстреливают, а концлагерь устроили!
– А мужики? – задаю резонный вопрос.
– А что мужики? – СБшники пообещали, что семьи сотрудников Новолипецка начнут эвакуировать. Как только, так сразу! Нужно только подождать, потерпеть и въёбывать! Орут про убытки и про то, что если из-за нас остановится производство, то виновников распотрошат на органы.
– Они ёбнулись?!
– Да! – снова засмеялся Попик, – Прикинь? Сам знаешь, некоторые производства нужно стопорить в ситуации Большого Песца!
– Ну, – киваю машинально, будто собеседник увидит, – Конкретики не помню, но вроде
– На любом металлургическом заводе так! – надрывается Попик, – Если что, весь город накроет нахуй!
– Всё, – заторопился он, – давай!
– Бля… – от услышанного волосы на жопе дыбом встали. В металлургическом производстве используется до хрена горючки, вплоть до маслопроводов в прокатных цехах. Одна ошибка, и будет даже не пожар, а Огненный Шторм! А ещё, кажется, в металлургии используются химические вещества, и…
– Бля, – повторил я, стараясь не думать о плохом и искренне надеясь на здравомыслие новолипецкого начальства. Но… может, власть там взяли не инженеры, а СБшники? Тогда всё… публика эта специфическая и мозги у них повёрнуты знатно. Сталкивался, да…
Телефон, и о чудо!
– Да, – отозвался спокойный голос.
– Серёг?!
– Вов? – голос ощутимо потеплел, – Ты как?
– Нормально! – перебиваю я, зная за Серёгой привычку виснуть на телефоне, – Жив, здоров, с трофеями и проблемами! Сам как?
– В гараже, – отозвался Пирог, – я с самого утра решил металлом заняться, к шести утра уже на месте был.
– Про апокалипсис в курсе?
– В курсе, – в трубке раздалось хмыканье, – но как по мне, это тот случай, когда внутреннее содержание вылезло наружу.
– Далеко? – сменил он тему, – А то подъезжай!
– Рядышком! Но я проблемный, учти.
– Похуй!
– До связи! – жму отбой и тихохонько трогаюсь с места, скорость максимум километров пять. Мимо кладбища и в обычные дни народ особо не ходит, а сейчас и подавно, так что доехал спокойно.
Настроение пошло на подъём. Знаю Пирога не так давно, но сугубо с положительных сторон. Сперва по работе пересеклись, потом в спортзале, ну и сдружились потихонечку. Мужик он непростой, но надёжный, как автомат Калашникова.
– Серёг? – подъехав, позвал я, удивлённо глядя на импровизированную баррикаду перед гаражами. Фигура, одетая в камуфляжные штаны и рабочую спецовку, выглянула из гаража и помахала рукой.
– Сейчас!
Обменявшись рукопожатиями, вдвоём убрали набросанные перед въездом старые столы и разный крупный хлам.
– Машины куда поставить?
– А… вон! – Серёга махнул рукой, – Я заброшенные вскрыл, в любой ставь.
– Много заброшек?
– Было штук семь в нашем тупичке, а сейчас, думаю, почти все, – кривовато усмехается он.
Загнав машины, частично разгружаю барахло и Пирог, полив мне, ставит чайник.
Ест он жадно, но аккуратно.
– С утра чай только попил, – поясняет он, – Возился, и нате… с кладбища подтянулись, из свеженьких.
– Думал, в штаны наложу, – признался он усмешливо.