Хороший подросток

Вайнберг Мария

Но никто все равно не повернул бы время вспять, чтобы вернуться в тот день, когда это произошло, чтобы остановить столь аморальное преступление. Девушка была мила со всеми, казалась прекрасным и добрым человеком, который не заслуживает такой смерти. Но все знали, что самое худшее происходит именно с такими людьми.

Томас не мог понять, что творилось внутри его души. Он лихорадочно поправлял одежду, волосы, теребил в руках школьные принадлежности. Ему страшно было посмотреть вокруг, встречаться

с другими взглядом. Паула пыталась много раз его одернуть, сказать ему, чтобы вел себя спокойней. Вот чему он точно завидовал в данный момент, так ее спокойствию. Как будто она не поверила в его слова, отмахнула как ночной кошмар и забыла. Но она не забыла.

Он не знал, какие чувства сейчас испытывал. То ли это злость, то ли это сострадание, то ли страх, что его найдут и заставят понести наказания, посадят в тюрьму на пожизненное. Да, этого и боится. А если дадут не одно пожизненное, а несколько? Тогда он больше никогда не увидит своей семьи, друзей, Рэниро. Слишком все запутанно. Его сердце разрывалось на мелкие кусочки.

Томас опустил взгляд на дрожащие руки, пытаясь воспроизвести события того вечера. Но только он цеплялся за одно воспоминание, как его тут же перекрывало что-то совершенно иное. Будь то прогулка с собакой, игра в баскетбол или шутки Паулы.

Кто-то осторожно положил руку ему на плечо, но даже этого хватило, чтобы парень дернулся от неожиданного прикосновения.

– Хей, Капитан, – прошептал Альберт, наклоняясь ближе к его уху. – Ты как?

– Не могу понять, – так же тихо ответил Томас, вновь переводя свой взгляд на руки.

– Больно? – Вильям появился словно ниоткуда, но, видимо, Капитан просто не заметил, как тот подошел.

Тяжело вздохнув, парень кивнул в знак согласия. Ему больно. Но он не мог понять из-за чего именно, будто бы это изменило положение.

С появлением Томаса в кабинете воцарилось гробовое молчание. Все с удивлением переглядывались, но никто не рисковал первым нарушить тишину.

– Как так получилось? – закусив губу, он опустил голову на парту.

– Капитан, не вини себя, – Альберт растерянно посмотрел на своего лучшего друга. Как же ему хотелось сейчас помочь ему, но он боялся неправильно подобрать слова.

– Я виноват…

– Нет, не виноват, – Пи сделал шаг ближе, но резко остановился.

– Виноват, – он серьезно посмотрел в глаза Вильяму, отчего тот нервно сглотнул. В его голове не укладывалось, почему же Томас мог винить в случившемся себя. Хотя, как бы он себя чувствовал, если бы Альберт погиб? Нет, если бы он был зверски убит, как бы тогда реагировал Вильям? Он бы этого не пережил. Вот только буквально вчера они открылись друг другу, боясь, что вообще потеряют себя как друзей.

Тяжело вздохнув, Вильям слабо кивнул, решаясь оставить друга

в покое.

Перед Томасом возникла худая фигура, которая сразу же привлекла внимание друзей. Ей оказалась девушка с длинными кудрями, собранные в неумелый пучок на затылке. Они редко контактировали друг с другом, кроме Томаса, который часто встречался с группой поддержки на стадионе. Бьянка хотела что-то сказать, но голос ее не слушался, поэтому проронив лишь скупое «соболезную», она прошла мимо, садясь за свою парту.

В кабинете стояла мрачная аура. Никто не был настроен на учебу, даже преподаватель по химии был задумчив и угрюм, совсем не пытаясь приступать к своей работе. Он просто сидел за столом и нервно теребил в руках именную шариковую ручку. Паула после недавнего разговора со сводным братом нисколько этому не удивилась.

– Я могу задать тебе пару вопросов? – кто-то тыкнул карандашом в спину Томаса.

– Енхун, захлопнись, хорошо? – возмутился Вильям. – Ты никогда не задумывался над тем, что рано или поздно отгребешь?

– Пусть спрашивает, Пи, – тихо ответил Томас, поворачиваясь к парню. Почему-то сейчас он был настроен агрессивно. Капитан жалел, что не остался сегодня дома наедине со своими мыслями.

– Кем тебе приходилась Хоа? По слухам, она была твоей девушкой.

– Слухи верны, – парень кивнул, на секунду бросил взгляд в сторону преподавателя, замечая, что тот замер, когда услышал их разговор.

Енхун взял свой стул и присел рядом, что-то черкая параллельно в своем маленьком блокнотике, словно профессиональный журналист. Вильям сразу же отобрал у него записную книжку и разорвал, отбрасывая в сторону.

– Настолько память плохая или важничаешь? – процедил сквозь зубы Пи.

– Где ты был в день ее смерти, примерно с десяти вечера до полуночи? – словно бы ничего не произошло, парень продолжил задавать странные вопросы.

– Ты уже время смерти успел погуглить? – возмутилась Паула и поднялась со своего места, предупреждая его, чтобы тот заканчивал.

– Так это допрос? – Томас закатил глаза и откинулся на спинку стула, закрывая ладонями глаза. – Не в том дерьме ты сейчас копаешься.

– Мне нужно знать, – Енхун умоляюще посмотрел на парня.

– Я думаю, что сейчас не время для этого, – вмешался Альберт. – Давай ты просто займешься своими делами.

– В десять я направился на пробежку, – начал Том, с шумом втягивая воздух через нос, – в половину одиннадцатого я ел с сестрой венские вафли на нашей кухне. В одиннадцать я начал принимать горячий душ, а спустя двадцать минут я закончил принимать душ. – Томас бросил раздраженный взгляд на Енхуна. Что ему еще нужно? Хватит, хватит с меня! Я еле держусь.

Конец ознакомительного фрагмента.