Хорошо быть богом
Шрифт:
— Ты что, весь мир завоевать собралась? А что мы с ним делать будем? Тут бы с академией управиться. Дел — конь не валялся.
— Бонечка, с тобой же никто не спорит! — горячо согласилась Улдуз. — Академия очень важна. Без нее ничего и не получится. Зато когда хотя бы по сто магов в год выпускать станем, все страны сами к нам запросятся! Мы еще выбирать будем и условия приема в диктовать!
— Ладно, Чингисханша ты моя. — Боня решил, что здесь не самое лучшее место и время для ведения споров. — Пойдем лучше Галадриэль наши достижения покажем. Мы там для эльфов место под поселение выделили,
Улдуз подхватила Боню под правую руку, эльфийка, после секундного замешательства, — под левую. Единороги чуть сзади пристроились, но морды все время норовили у Бони над плечами просунуть. Так и пошли.
Общежитие на Галадриэль особого впечатления не произвело. Намекнула мимоходом, что помнит его еще действовавшим, но сама в таких ужасных условиях никогда не жила. На стройку эльфийка и вовсе не пошла. Не любят эльфы строительных работ, с природой надо ласково обращаться, а не землю копать да камень дробить. А вот наличие мелорна их просто потрясло. Галадриэль прижалась к дереву со слезами на глазах, остальные шага за два застыли.
Минут пять Боня смотрел на это спокойно, даже немного гордясь собой. Потом — надоело. Подошел к Галадриэль, взял за локоть.
— Я вам под рощу хотел участок влево отсюда выделить, с той стороны скал. Вроде и к академии примыкает, и все-таки отдельно. Да и от мелорна тянуться далеко не надо.
Вместо ответа Галадриэль запела. Сначала совсем тихо, но постепенно все громче и громче. Какую-то очень сложную мелодию с непонятными словами. Точнее, слова-то Боня понимал все (для него после растворения где-то в организме амулета-переводчика инопланетян непонятных языков не осталось), а вот общего смысла не улавливал. Одни аллегории. Но мелорн Галадриэль вроде понял. Или просто пожалел, чтобы не плакала. В общем, опустил он вдруг ветви и эльфийку ими закрыл. Или обнял. Ну и Боню заодно. А когда поднял ветви, на обоих по зеленому веночку оказалось. Возможно, даже лавровому.
Эльфы все дружно что-то радостное завопили, а вот Улдуз к ним рванула, отнюдь не сияя от счастья.
— Что все это значит?! — спросила она, глядя на Галадриэль, нехорошо сощурившись и кривя рот, от чего пара клыков справа стала казаться существенно больше.
— Действительно, что за шутки? — более нейтральным тоном поддержал ее Боня.
— Великий лес принял нас с тобой в качестве своих хранителей!
— А это не какая-нибудь ваша эльфийская свадьба? — подозрительно спросила Улдуз.
— Нет. Это гораздо больше. Единение душ с Великим лесом и между собой.
Улдуз от такого сообщения в восторг не пришла, но тут вмешался уже Боня:
— Вообще-то обо всяких там обрядах с обязательствами предупреждать надо! Если тоже в семью вступить захотела, так и сказала бы. Одна сестра уже появилась, могли бы и вторую принять. — Дальше он повернулся уже к мелорну. — А ты тут что за самодеятельность развел? Я тебя зачем сажал и растил? Чтобы ты мне в семье разлад устраивал?! Живо исправляй!
От мелорна повеяло какой-то растерянностью. От остальных, впрочем, тоже. Но потом ветви вновь опустились, и новый венок появился уже на Улдуз. Та его сняла, осмотрела, повертела в руках, снова надела на голову и уперла руки в боки:
— А Свете?
Ветви еще раз покорно опустились, и появилось еще два веночка. Теперь уже у Улдуз в руках.
— Ладно, передам от твоего имени. А они не завянут, пока Алехея не вернется?
Вопрос завис в воздухе, так как от мелорна ничего, кроме эмоций, дождаться было все равно нельзя, а эльфы от обалдения лишились дара речи. Но неожиданно голос подал Иситай. Любопытный призрак, как выяснилось, подобные события пропустить просто не мог:
— Такие венки никогда не вянут. Их же мелорн делал. Навсегда зелеными останутся.
На Галадриэль было жалко смотреть. Так надругаться над священным таинством! И еще при участии мелорна! Боня обнял ее за плечи:
— Добро пожаловать в семью, сестренка! У нас всегда весело!
Прошло примерно пять месяцев. Бонин коттедж был почти достроен, лишь на втором этаже продолжались отделочные работы. Но сегодня и они были прекращены в связи со сбором всей семьи для решения текущих задач.
— Открывая наш Большой семейный совет, — говорила Алехея, — хочу кратко отчитаться об основных результатах нашего правления в Северном секторе Семейного союза. Между городами Виз и Никополис налажено регулярное паромное сообщение, сухопутная дорога реконструирована примерно на треть. На вновь принятых в Союз территориях в связи с введением (по совету нашего мудрого деуса) повышенного налогообложения для последователей религии хумов и освобождения на десять лет от всех налогов прихожан патриаршего храма количество лояльно настроенного населения уже превысило восемьдесят процентов. Поступило также прошение от жителей города Кумы о принятии их в Союз. Основание: принадлежность данной территории империи до захвата ее хумами двести пятьдесят лет назад и изгнание горожанами местного эмира собственными силами. Ставлю вопрос на голосование…
Боня сидел в удобном кресле за большим круглым столом, слушая вполуха. С политическими и военными вопросами его жены и сестры и сами прекрасно справлялись. Сами ставили цели и сами их достигали. Семейный союз рос как на дрожжах и уже охватывал больше половины побережья Внутреннего моря. В основном усилиями Алехеи. Но и эльфы тоже продлили Великий лес вдоль речки Серебрянки до побережья, где даже построили небольшой порт. Правда, Боне пришлось слетать и помочь им с разведением мелорнов.
Справа от Бони была Света. Пока что она «выходила в люди», до кладки яиц еще месяц оставался. В кресле она, конечно, не помещалась, а вот голову Боне на колени положить умудрилась.
Улдуз сидела слева. Очень довольная собой и жизнью, с начавшей слегка округляться из-за беременности фигурой. Со Светой они иногда многозначительно переглядывались, но и Боню тоже не забывали. Кочевники успешно осваивали Великий шелковый путь, контролируя уже почти всю караванную дорогу в Цинь. От Улуг-Улуса они удалялись все дальше, но связи не теряли. Несли с собой не только «слово правды», но и телеграфный аппарат (Боне пришлось уплотнить частоты), а также источники энергии в виде изготавливаемых Боней больших шаров твердой маны с «фитильками», способствуя тем самым скорейшему распространению манового облака по миру.