Хорошо быть богом
Шрифт:
Куртку можно надеть и на голое тело. Рубашка, конечно, не очень толстая, но довольно большая, можно ее сложить в несколько слоев и попробовать прикрыть голову. А что делать с руками?
Боня вздохнул, снова снял сапоги и смотал портянки. Ладно, придется пока надевать на босу ногу.
Самое сложное оказалось одновременно обмотать руки и голову. Сквозь рубашку видно было плохо. А спеленатыми кистями рук аккуратно голову не обмотаешь. В конце концов Боня, обмотав голову, оставил узкую щелку для глаз, которую прикрыл уже культями.
Следующая задача
В начале своего «пути» Боня увеличивал толщину потолка комнаты сверху. Когда голова оказалась снаружи, контролировать поток маны ему стало неудобно, поэтому он стал формировать из нее шар на кончиках пальцев левой руки. Шар, к счастью, ничего не весил, так что не мешал, а то его размер от волнения Боня слишком увеличил.
Передвинув шар маны к самым кончикам пальцев, Боня резко выдернул руку. Дерево сомкнулось, шар маны остался, естественно, внутри. Рука вроде была цела. А вот кончика обмотки из портянки как не бывало. Боня с какой-то отрешенностью посмотрел на обрывки, в которые превратился конец его портянки, прикрывавший пальцы.
— Хорошо, что с этой стороны стена всего сантиметров двадцать. С противоположной мне бы полруки оттяпало. Отросла бы, наверное, но все это наверняка очень больно и неприятно.
Минут десять Боня просто просидел на земле, чтобы прийти в себя. К мелорну прислоняться не стал: а вдруг назад провалишься? Наконец отпустило. Он, как смог, намотал обратно портянки, надел рубашку и отошел от дерева. Мана вокруг мелорна не клубилась. Значит, наружу ее дерево свободно не выпускает, работает, как защитная пленка.
Злобы на мелорн Боня не испытывал, дерево все-таки к разумным существам отнести было нельзя. Максимум — к полуразумным. Так что пусть себе растет и радуется. Маны в него Боня накачал — на несколько лет хватит. А если что, надо будет одеться соответствующим образом и можно еще добавлять. Были бы у него перчатки да закрытый шлем, никаких проблем не возникло. Всего-то делов!
А вот с эльфами надо бы разобраться. Очень похоже на подставу, а Боня такого не любил. Впрочем, кто подставы любит? Если не ты, а тебя?
Чтобы удостовериться, Боня вернулся на поляну с пнем. Посол обретался в своем шалаше. Феанора не наблюдалось.
— Нет, господин Феанор ко мне не подходил, — ответил посол на Бонин вопрос. — Только вместе с вами тогда.
Собственно говоря, именно этого Боня и ожидал.
На поляне появился Фафнир верхом на Лизе. Единорог Саша бежал рядом. Увидев Боню, вся компания бросилась к нему. Фафнир радостно завизжал. Подбежав, Лиза резко остановилась и опустила голову, однако стоявший рядом Гильдельберт проявил чудеса реакции и успел подхватить сына. Единороги радостно ткнулись мордами в Боню.
— Что ж не
Те виновато понурились: мол, сами не знали. Боня улыбнулся и почесал им носы.
— Ладно, пошли ваших древних воспитывать, а то распоясались совсем!
Боня повернулся, мимоходом заметив, что у посла, в первый раз на его памяти, челюсть все-таки отвисла.
Подходя к поляне, Боня услышал, что на ней идет разговор между Светой и эльфами. Довольно напряженный, судя по интонациям, но без скандала. Боня повернулся к единорогам.
— Лиза, Саша, вы пока идите на полянку, послушайте, о чем говорят. Только не отсюда выходите, а правее возьмите. И я подойду, послушаю. Кажется, они мне кости перемывают, интересно все-таки.
Единороги послушно ломанулись вправо и, с треском сминая кусты, вышли на поляну. Все присутствовавшие обернулись в их сторону. Боня тем временем без лишнего шума подобрался поближе к спорящим и спрятался за широким деревом, оказавшимся мелорном.
«Чуть не прижался, растяпа! — поругал себя Боня. Понаставили тут капканов на бедных богов, понимаете ли…»
Боня перебрался за обычный куст. Видно было плохо, но оно и к лучшему. Света и Галадриэль так и сидели на стульях рыболова. Феанор, Элронд и Лючиэль тоже сидели, но уже на растущих из земли табуретах.
«Небось там какой-нибудь корень мелорна проходит, — догадался Боня, — вот древние и постарались. Интересно, а я так тоже могу?»
Он посмотрел на мелорн рядом и попросил тоже дать ему стул, который за несколько секунд вырос рядом с ним, как гриб из земли. Хорошо хоть бесшумно, а то всю конспирацию можно было нарушить. Боня потрогал стул рукой, потом уселся и стал слушать.
— Госпожа драконша, — говорила Галадриэль, — вы уже два часа расспрашиваете меня о жизни в Великом лесу в наше время, причем мне почему-то кажется, что вас это совсем не интересует. Я думаю, давно пора поговорить по существу.
— Вы правы, я действительно жду, когда вернется Боня.
— Не понимаю, зачем вам вдруг понадобилось изображать наивность, — удивилась Галадриэль. — Вы же прекрасно знали, на что шли. Признаюсь, вы нас удивили, но мы вам искренне за это благодарны. Вашего бога мы, конечно, не вернем, но в Великом лесу вы теперь всегда будете почетным гостем. Более того, если вдруг среди потомков вашего бога проявятся божественные свойства, обещаю, мы с вами поделимся. Да и помощь магов вам когда-нибудь может понадобится.
— А как же вы собираетесь удерживать Боню? — поинтересовалась Света. — Он вообще-то очень не любит, когда к нему пытаются применить какое-либо насилие.
— Ваша забота о боге делает вам честь, — улыбнулась Галадриэль. — Разумеется, никакого насилия. Феанор провел его в комнату в мелорне, поверьте, там очень комфортно. Более того, к нему будут заходить гости, а когда здесь появятся человеческие самки, мы их будем отправлять их к нему одну за другой, пока не забеременеют. Вы же знаете, у магических разумных боги не могут родиться.