Хотели принца? Нате - получите, распишитесь! 3

Akova Poly

— О, так вот что требовалось от драконов. — Восклицаю я.

Эвен разворачивается и… И вот стоят два Эвена. Один Голубого окраса, другой Черного.

— Э… — Он же только что был ледяной? — Удивляюсь я.

Эвен, настоящий Эвен, бьёт лапой Черного и тот разлетается на мелкие осколки черными льдинками.

— Но как так? — Удивляюсь я.

— А это все Светлая. — Говорит дед тяжело дыша. — Это она вычитала.

— Но вы нам ничего не сказали. — Мама растерянно смотрит на осколки.

— Ну да. — Светка вздыхает. — Только лед и пламя в курсе были.

И она улыбается.

—

Что все это значить? — Эвен смотрит растерянно и…

И свысока на нас.

— О, ну вот, начинается. Опять на нас с высока смотреть стали. Сейчас и вообще выпроводят отсюда. — Ворчи Мастодонт.

— Да тебя выпроводишь пожалуй! — Хмыкает Светка. — Ты ж все равно не уйдешь.

— Эвен! Эвен! — Слышен крик Эуэнти.

Он несется на всех парах к нам. Ладно хоть в человеческом обличии. И вроде нормальный. Ну, в том плане, что не с Черной силой внутри себя.

— О Эвен! — Подбегая обнимает его. — Мальчик мой. Я так волновался за тебя.

— Оно и видно! — Хмыкнула Светка.

Эуэнти уставился на нее.

— Да ладно тебе Светка, все ж хорошо закончилось.

— Как? Светка? — Переспрашивает он.

— Светлана я. — Представилась Светка. — Да меня вроде вам уже представляли. Или нет?

— Не знаю… — Эуэнти подходит к ней.

— Че? — Вздернула она брови.

— Ты… Ты… Ты так похожа… — Он замолчал.

— На мою дочку. — Выдал он после некоторого молчания.

— На кого? — Эвен удивленно вскинул брови. — Дядя вы не перепутали ничего?

— Нет.

— Вы про мою тетю ведь говорите. — Эвен стоял уже в человеческом обличии.

— Да. Она тебе тетя. Но мне дочка была. — Ответил Эуэнти.

— Значит мы были правы! — Джерри свешивается снова с моей головы. — А-ай…

Лимиус ее снова поймал.

— Мама, че она все время падает?!

— Это что б ты ее ловил. — Выдал Шоколадик усмехнувшись.

— Вы о чем? — Эвен оглядывает нас всех. — И вообще я не понял что ты мне тут наговорила.

И он уставился уже на меня.

— А мы поняли что Эуэнти тебе не дядя вовсе. — Отвечаю. — Он твой дед. Или прадед. Как правильно то Эуэнти.

— Да я не его дядя. Я его дед. Но должен быть прапрадедом.

— Кто? — Брови Эвена лезут на лоб. — Кем?

— Да мальчик мой. Так вышло. Прости. Просто…

— Просто я во всем виновата… — Слышим голос Эвенки.

Она стоит на краю поляны. Гоблины мнутся рядом. Старшой разводит лапами, Найденыш плечами пожимает.

— Я не хотела этого, но так получилось. Я сама того не зная наслала черное заклятие на нас с мужем. Но как вы его сняли?

97

— Мне кто-нибудь объяснит что все это значит? — Эвен уставился на меня.

— А че ты сразу на меня смотришь? — Я переступаю лапами. — Вон дед пусть объясняет.

— А который? — Раздался голос Джерри откуда-то снизу.

Привыкла что она всегда сверху из моей гривы, вопросы задает и была немного удивлена увидев ее меж своих лап.

— Господи! Я бы тебя сейчас затоптала тут. — Сажусь и поднимаю ее с земли.

— Кто который? — Тем временем спрашивал Эвен.

И подняв Джерри я снова вижу его упертый в меня взгляд.

— Да она имела в виду дед чей. Твой или мой. И не надо так смотреть на нас. —

Видя его сердитый взгляд.

— Да я всего-то и не знаю. — Дед говорит. — Наверное Эуэнти тебе лучше самому все рассказать.

— Ну что ж. — Эуэнти вздохнул. — Начну с того что я когда-то был женат на Эвенке. А ее брат влюбился в девушку из соседней империи. Но она видимо любила другого, потому что просто использовала его кровь что бы получить крылья. Он то думал что его лучший друг предал и украл у него любимую. Как Эвенка не пыталась вразумить брата все было тщетно. Не слышал он ее слов. И стал готовить проклятие. Такое проклятие, которое настигнув бывшего друга, его уничтожит, освободив любимую. Эвенке пришлось под видом помощи брату искать противодействие проклятию. Но в ходе нескольких неудачных экспериментов она высвободила из черной дыры черную силу. Она смогла обратить ее в зверя. И думала что погубив тогда зверя она снова запечатает силу обратно. Но зверь не погиб и пришлось искать способ его погубить. А брат тем временем усовершенствовал свое проклятие. А найдя у сестры записанное противодействие, которое его проклятие могло снять, он меняет листки с написанными строками. У Эвенки остался текст проклятия, а как его снять Урик забрал себе. Эвенка тем временем работала над тем как избавить нас навсегда от черной напасти. И у нее почти получилось. Но снова брат вмешался. Он усыпив ее забирает порошок, что мог обратить зверя в статую навечно. И вызвав своего обидчика, пытаясь обратить его в статую, обращается вместе с ним. Но Эвенка думая что он успел активировать проклятие хотела снять его и прочла то что ее подложил брат. Тем самым его и наложив.

Эуэнти замолчал.

— Так выходит проклятие то Эвенка наложила на мой род.

— На твой род? — Эвенка смотрит удивленно. — Ты хочешь сказать что проклятие не уничтожило никого? Я правильно сняла выходит?

— Боюсь нет, ты все ж наложила проклятие. — Эуэнти смотрит на Эвенку. — Но вот почему она не пострадала я не пойму…

— А так я вообще не из вашего ж мира! — Восклицаю я.

— Как так? — Эвенка удивляется.

— Все что ты мне сказала правда? — Вскинул брови Эуэнти.

— Ага. И я теперь понимаю почему вы тогда меня отозвали подальше от глаз. И стали спрашивать кто я, откуда и как меня звать. Вы боялись что я это Самика. Верно?

— Верно…

— И королем то вы тогда назвались просто оговорившись… Ну вспомнили те времена Эвенку, Самику… Вы же тогда и правда королем были. — Говорю.

— Ты права. — Усмехнулся Эуэнти. — Надо же, а я даже и не заметил этого.

— Но благодаря этому мы стали держаться от тебя подальше. — Выдала я.

— Что?

— Э… Ну в том плане, что Эвен перестал твою настойку принимать… Деда стал от тебя тоже кое-что скрывать…

— А я то все понять не мог, почему настой не помогает и сила не раскрывается в Эвене! — Воскликнул Эуэнти.

— А мы решили что ты его отравить хотел.

— Да что вы! Как можно то! Я ему наоборот раскрыться помогал.

— Так я ж спал с настоя больше… — Эвен замолчал.

— Ну да. Сон лучшее лекарство. Ты во сне и силы восстанавливал и силу раскрывал.

— А мы по ночам еще и не спали… — Это уже мой дед сказал.