Хотели принца? Нате - получите, распишитесь!
Шрифт:
И повели меня обратно в комнату.
«О! А кровать-то перестелили! Привели, поклонились и испарились! Да уж. И чего мне? Как в таком прикиде спать-то? Изомну всё. И снять-то самой не получится. Сзади шнуровка».
Вздыхаю и подхожу к окну. Вернее, проему, его заменяющему. И снова на меня подуло ветерком. Ласково так. Я закрыла глаза, улыбнулась.
«Кх-м!» — раздалось над ухом.
Я подпрыгнула! Чуть на пол не свалилась, хорошо, стена рядом — за нее удержалась.
— Ну нельзя же так людей
— Людей? — удивился старец.
«И как только он вошел, так тихо», — думаю?
— А можно узнать, чему ты так улыбаешься? — спрашивает.
— Так… — говорю. — Просто. Ветерок свежий из окна.
У него, смотрю, опять брови кверху лезут.
— А вы что подумали? Что, раз меня с принцем в кровати застали, то я потребую, чтоб он на мне женился! Дабы сохранить мою честь?!
— А ты сможешь потребовать?
— ЧЕ? Совсем что ли? На фига мне ваш принц сдался! — удивляюсь. — Мне бы домой как попасть… — добавляю я тихо.
Вот тут, смотрю, он уже удивляется.
— А домой — это куда? — спрашивает.
— Как куда? Домой на Землю! Э-э-э… Ну…
«Да чтоб тебя, как же мне ему объяснить-то», — думаю.
— Под землю? — меняется в лице он.
— Твою дивизию! Нет! Планета такая! Земля! — не выдержала я.
— А…
— Короче, далеко я отсюда живу! Очень далеко, — говорю я. — А, кстати, а где это мы?
— В смысле, где? — удивляется старец. — В Граде! Столице империи!
— А… ясно… — тяну я. — Хотя мне ничего не ясно.
— А что за империя? — спрашиваю.
— ?
— Ну, чья империя?
— Империя Аррилусов!
— ?
— А каков твой род? — тем временем спрашивает он.
«Женский»! — чуть не ляпнула я.
— В смысле? Кто мои родители, что ли? — исправляюсь.
— Не только. Твои предки? Они откуда?
— Так…
«С Земли»! — хотелось мне сказать, но вместо этого я промолчала.
— Ладно. Оставим твое рождение. Пока! — он сделал паузу. — Ответь-ка ты мне лучше на вопрос: как ты нашего принца в родовое гнездо вернула?
— Да откуда ж я знала, что он принц?!
— Это другой вопрос, — выдали мне.
— В смысле? — удивляюсь. — Вы чего, и вправду думаете, что я спецом принца спасала, чтобы он на мне женился?!
— Я спрашиваю. Пока только спрашиваю.
— Ну знаете ли! Я и обидеться могу! — и я отвернулась от него и уставилась в окно.
Правда, там ничего не было видно.
«Видать, высоко очень», — мелькает мысль.
А старец кашлянул. Я повернулась к нему.
— Да-а… — тянет он. — Ты правда не обычная человечка.
— Я не человечка, я человек, — машинально поправляю я.
— Почему ты о себе как о мужчине? — вскидывает снова брови старец.
— О-о-о… Э… Ну… — я не знаю, как ему объяснить. — Мужчина вы, а я женщина. А мы оба вместе человеки.
—
— Да блин! Нет! Вы человек! И я человек! Просто вы человек мужчина, а я человек — женщина.
Он как-то странно на меня смотрит.
— Да… — тянет он. — Ты явно издалека…
— Да… Я…
— Но я дам тебе один совет! Молчи!
— Э…
— У нас не принято человечке, женщине, как ты называешь, говорить в присутствии вашества вообще! Да и в присутствии мужчин — с их разрешения только…
— Чего? — у меня отвисает челюсть.
«Так вот, — думаю, — почему они на меня пялились и пальцами тыкали»!
И вспомнила усмешку принца. Чтоб его. Не хватало еще о нем думать.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
Старец опять, видно, удивился, но промолчал и ушел.
«Вот ведь, молчать при принце! Что и за законы такие! Вообще рта открывать, что ли, нельзя?»
И вспоминаю девиц, которые и вправду все делали молча. Ни единого слова не проронив.
— Да, попала ты, Элечка! — вздыхаю.
8
Так провела я в гордом одиночестве три дня. Не, ко мне приходили конечно, но исключительно, чтоб покормить, переодеть, раздеть, одеть — короче только по необходимости. Из комнаты выходить одной не позволялось. Стоял на страже всегда человек за дверями. И в туалет меня водили как по расписанию. А я все думала, а вот если я захочу раньше в туалет, то как мне быть? В панталоны писать?! А ни
старец, ни принц, ни его дядя ко мне не являлись. В общем то я и не ожидала что ко мне сразу с распростертыми… Но все ж… Мне все вспоминалось как мы добирались до этой их империи. А ведь что самое смешное, мне на ум ведь приходила идея что он принц. И я над ней посмеялась только. А во поди ж ты…
И опять под вечер пришли служанки, мне так проще было их про себя называть, помогли мне раздеться. Одели на меня снова ночнушку — широкую, длинную рубаху, поклонились и вышли. А я долго не могла уснуть. Все лежала и разглядывала маленький шарик под потолком. Вот ведь прям как маленькое солнышко. И что самое интересное — светит ярче или гаснет, когда я этого хочу. Как в пещере у Лимиуса прямо. Жаль, хороший котейка. Так с мыслями о принце, коте и солнышке под потолком я и уснула.
И снился мне сон. Стою я на поляне, за моей спиной стоит Лимиус, а впереди меня принц. И вдруг подернулся принц фиолетовым сиянием и вырисовывается вместо него странный зверь — не то лев, не то медведь и расправляет за спиной крылья. А Лимиус шипит от увиденного. И они готовы броситься друг на друга. Но я встаю меж ними протягивая руки — одну к крылатому зверю, другую к коту. Свет срывается с моих рук и ударяет в них. Я вскрикиваю и. просыпаюсь.
— Присниться же!
А надо мной старец склонился!