Хождение по трупам
Шрифт:
А тут тоже вроде не испугалась — тем более что случившееся неожиданностью не было, я все время была настороже, пусть не ждала конкретно такого. Но, оказавшись в доме, почувствовала, что ноги ватные и дрожь внутри, и упала тяжело на диван в гостиной, и прикурила только с десятой примерно попытки, перепортив дрожащими руками и вырывающимся сбивчивым дыханием кучу спичек.
Ванная помогла, как всегда, — и там, превратившись в аморфную массу, распаренную, и расслабленную, и расплывающуюся в воде, успокоилась и подумала, что они не собирались меня убивать. Но явно планировали убить Джека — решив, что это и есть тот самый тип, который уложил их корешей накануне. А может, все же и меня с ним заодно — чтобы вернуться наконец в родной уже Нью-Йорк, и работать спокойно, изымая у русского населения свои доли. В Нью-Йорк, где не надо неделями сидеть в мотеле, изредка
А может, просто хотели попугать — показать, что не шутят и мне лучше пошевеливаться? Возможно — но только в том случае, если они не знают о смерти своих или не приписывают ее мне, а это маловероятно все же.
Да, близко было, очень близко — но в ванной я уже спокойно воспроизвела в голове недавнюю картину, объемную, состоящую не столько из красок, сколько из звуков. Визг разлетающегося стекла, и треск взрывающихся фар, и свист пробитых шин — машин пять, как минимум, пострадало, мы не одни там стояли, к счастью, — и автоматный грохот, жутко гулкий и оглушающий. И выползающий синий монстр, и стрелок в окне, и направленный в мою сторону ствол — и появляющийся между мной и ними Рэй…
Рэй! Где он, черт возьми, — куда делся? Неужели рванул за уносящейся машиной с Ленчиковыми людьми? И чем кончится эта погоня и где он сейчас?
И с того момента я уже думала только о нем — как он выскочил на линию огня и опустился на колено лишь через несколько мгновений, рискуя получить очередь и ее не боясь. Как уверенно он выглядел и гордо, не испугавшись выйти с пистолетом против автомата, совсем как ты. Каким спокойным выглядел после всего, словно проделал обыденную будничную работу — и как появилась в его взгляде тревога, только когда он обернулся на меня, и тут же ушла, уступая место наглой самоуверенной ухмылке. Нет, конечно, он не похож был ни на тебя, ни на Корейца — но что-то в нем, в его манере, его поведении в экстремальной ситуации напомнило мне вас обоих. И внизу заметно погорячело, и вода здесь была совсем ни при чем, и пальцы, легкими движениями втирающие пену в кожу, двинулись туда…
А потом, отдышавшись, я продолжала сидеть в ванной и медленно наслаждаться сигарой и не торопилась вылезать, помня, что он обычно появляется именно в тот момент, когда я здесь. Но его не было, и восхищение им, и возбуждение, вызванное его сегодняшним поступком, уступили место самому настоящему волнению — и я вылезла и занялась делами, чтобы как-то отвлечься. Накрасилась заново, тщательно вытряхнула парик, который, оставь я его в таком виде, переливался бы на солнце, словно посыпанный алмазной крошкой, — увидь меня какой-нибудь модельер типа Мюглера или Готье, смелый и оригинальный, мог бы родить новую идею. Позвонила в ближайший мексиканский ресторанчик, чтобы привезли еды и пива заодно, дождалась доставки заказа и расставила все на столе внизу. Напоследок отметила равнодушно, что красивый снаружи особняк внутри выглядит достаточно бардачно — с того момента, как у меня поселился Рэй, временно отменила визиты садовника и убирающей дом девицы, — но делать ничего не стала, слишком велик был объем работ, да и ни к чему, коли до отъезда оставалось немного. До отъезда в Мексику или в места куда более отдаленные — в ад, например. И поднялась на второй этаж и села у окна — ждать.
Он приехал когда я решила, что с ним точно что-то случилось, — примерно в девять, то есть часов через шесть после того, как я вернулась домой. И я сбежала вниз, как девочка, поймав себя на несолидном поведении только на первом этаже. И, спохватившись, села на диван перед заставленным давно холодной едой столом и, как только открылась дверь, поинтересовалась холодно:
— Вам известно, что человечество изобрело телефон, мистер Мэттьюз, — или вы считаете, что главным способом общения на расстоянии являются письма?
И тут позвонил Бейли, а когда я повесила трубку, и выслушала шутливый упрек в лицемерии, и дождалась наконец, когда смогу упрекнуть его сама, и сказала, что он не заслуживает комплиментов, потому что заставил меня нервничать, — гнева уже не было.
— Жаль, пара теплых слов бы мне пригодилась, — развел он руками, изображая на физиономии огорчение. — Что ж, война — дело грязное, и спасибо
И мы опять смеялись, и, пока он был в душе, я разогрела еду в микроволновке и воткнула кусочки лимона в пивные горлышки, как положено, как бы откармливая их, прежде чем выпить до дна, — и ели, включив телевизор, и ждали, когда покажут новости с описанием сегодняшних событий, и он, верный своей привычке, ничего не рассказывал, может действительно для него важно было услышать репортаж и узнать, что никто его не видел. А мне все время хотелось смотреть на него, и я, глядя с показной заинтересованностью в экран, то и дело косилась на Рэя. И хотя сказала себе, что так нельзя, ничего не могла с собой поделать — и тогда сменила позу, забравшись с ногами на диван и повернувшись к нему боком. И пила пиво, и курила, но голова все равно поворачивалась в его сторону, словно заело где-то шейные позвонки и держать голову прямо я просто не могла. И ясно было, что он видит мои взгляды, но решила, что и пусть видит, нет в этом ничего такого. И когда наконец начался репортаж, радостно убедилась, что с шеей все в порядке, без труда повернувшись к экрану и застыв во вполне естественном положении.
— Почему ты так на меня смотришь, Олли? Что-то со мной не в порядке? — спросил он со своей коронной улыбочкой, когда все закончилось и мы помолчали немного, наверное вспоминая показанные камерой расстрелянные машины, и покрытый кровью короткий автомат на проезжей части, и комментарий, в котором сказано было лишь, что неизвестные покушались на жизнь специального агента ФБР. И ни слова о том, с кем был этот агент, и о том, что кто-то пришел ему на помощь.
А сам герой дня гордо смотрел на нас с экрана с видом человека, постоянно участвующего в перестрелках и выходящего из них победителем, — и сообщал зрителям, что, к сожалению, не может ответить, с каким из расследуемых им дел связано покушение, но что случившееся лишь подстегнет его и ускорит развязку, потому что запугать ФБР не удавалось еще никому. И я даже не улыбнулась ни разу — судорожно думая о другом, и давя эти мысли, и понимая, что задавить их я не смогу.
— Да нет, все в порядке, — ответила спокойно, глядя ему в глаза. — Просто хотела сделать тебе скромный подарок — ты вел себя как настоящий мужчина и заслужил женщину, и я подарю тебе ее на эту ночь. Каких женщин ты предпочитаешь и какой секс тебе нравится больше? Расскажи мне, а я позвоню куда надо и гарантирую, что твой заказ будет выполнен с учетом всех твоих пожеланий. Ну так, Рэй?
— Таких, как ты, — слышу в ответ, и его глаза смотрят в мои, не отпуская.
— Не знаю, есть ли у них такие, — доносится до меня издалека собственный голос. — Но я постараюсь. А теперь иди в ту комнату, в которую ты ворвался тогда, — и жди…
…Сейчас могу честно сказать, что все в ту ночь было стандартно и обычно — и он не делал ничего такого из ряда вон выходящего, и вел себя в постели так, что встреться я с ним лет в шестнадцать-семнадцать, потом разочарованно сказала бы себе, что вот и этот такой же, как все. А тогда казалось, что ночь была жутко длинной и чувственной, и я кончала раз за разом, возбуждаясь от любого его прикосновения, и была на верху блаженства, и кричала так, что зеркала вибрировали в сексуальной комнате, и в припадках страсти исполосовала безжалостно его спину. Рэй для меня ассоциировался с тем человеком, который прикрыл меня собой от пуль, убив стрелка, чья голова разлетелась, как тыква, в которую какой-то шутник засунул гранату. С тем человеком, который на глухой темной улице одним движением руки убил здоровенного детину и через секунду воткнул нож во второго. С тем, кто вытащил меня из залитой спиртным и усыпанной кокаином пропасти и потащил за собой наверх, безошибочно находя путь, и уворачиваясь, и уводя меня от летящих сверху валунов. И потому я и была такой.
— Привет, чемпион! Хочешь поразвлечься?
Так я спросила хриплым дерзким голосом, когда вошла в самую интимную в моем доме спальню, играя роль девушки по вызову. Он лежал развалившись на постели, голый, и курил сигару в ожидании, и теперь смотрел на меня, ухмыляясь и изучая.
— Ну, я нравлюсь тебе, чемпион? Может, угостишь меня выпивкой? Судя по этим игрушкам, которые у тебя повсюду, ты настоящий жеребец — да еще и ненасытный вдобавок. Так что налей мне — и займемся делом, а?
…О, я в твоем вкусе! — прокомментировала, глядя на его вставший член, упруго двинувшийся, когда он приподнялся и придвинул столик, на котором по моему совету стояло ведерко со льдом, охлаждающим любимый напиток Монро.