Хождение по водам
Шрифт:
Рекальдо опустился подле нее.
– В «Бон-Секур»?
Эйслин кивнула.
– Миссис Суини сказала, что, когда возвратится, как-нибудь нас выручит. Но так и не появилась.
– Когда она это пообещала?
– В понедельник, когда забирала маму.
– И с тех пор не показывалась? Ни разу?
Девочка помотала головой.
– А Гил был с ней?
– Кто?
– Ее маленький сын.
На лице Эйслин появилось странное выражение. Отвращение?
– Он недоделанный.
– Кто так сказал?
– Мама. Говорит, что он придурок.
Господи
– Ты ошибаешься, Эйслин. Он вполне нормальный человечек. Немного глуховат, но уже учится говорить.
Но девочка не слушала его и гнула свое.
– Поэтому он не ходит в школу. Мама говорит, что миссис Суини просто святая, что возится с ним. Он издает такие звуки, что можно сойти с ума. – Она старалась подражать интонации матери.
Сочувствие Рекальдо к Мэрилин испарилось.
– Миссис Суини больше вам не звонила? – спросил он.
– Звонила, только разговаривала с папой…
– В понедельник вечером? – подсказал ей сержант. Эйслин снова кивнула и, подумав, добавила:
– Вчера сразу после чая он уехал в Корк и вернулся очень поздно. Мы с самого утра были одни.
– Но ты же видела отца перед тем, как он ушел на работу?
– Да. Он сказал, что с мамой все в порядке, но нового ребеночка не будет. И еще: что я должна ухаживать за Лаймом, пока он не вернется домой. – Она запнулась и зажала ладонью рот. – Совсем забыла. Он спрашивал, приходила ли миссис Суини нам помогать.
– Погоди, я что-то не понял.
– Миссис Суини собиралась прийти вчера вечером к чаю. – Эйслин сгорбила плечи.
– И не пришла?
Она энергично покачала головой.
– Я сделала банановые сандвичи. А потом забежала миссис Хасси с хлебом и холодной ветчиной. Она вымыла Лайма и сказала, чтобы я звонила, если мне станет страшно. – Эйслин снова пожала плечами. – А я взяла и уснула.
– Спасибо, ты славная девчушка. – Рекальдо выудил из кармана еще пять фунтов. Визит обошелся ему недешево. – Купи себе в кафе у Молли чего-нибудь поесть и молока для этого крикуна.
Они немного пошутили, и после нескольких наводящих вопросов сержанту удалось выяснить, что Мэрилин работала у миссис Уолтер по утрам, а три вечера в неделю – у миссис Суини (вечерами Эйслин называла вторую половину дня), два вечера и утром в субботу у мистера Кленси (еще один американец). Бедная труженица Мэрилин.
– Если хотите поговорить с папой, – закончила девочка, – он придет около шести часов. Пока мама в больнице, мне придется присматривать за Лаймом, поэтому я не буду ходить в школу.
– А я тебя поэтому не арестую. – Рекальдо как умел утешил девочку и оставил наедине с ее заботами.
По дороге домой заглянул в бакалейную лавку купить что-нибудь поесть и при этом сдержал натиск миссис Куин, охладив ее любопытство подчеркнутой любезностью и непробиваемым самообладанием. Но невысказанные вопросы дали ему понять – хотя и без того все было ясно, – что новость уже распространилась по деревне. Возвращаясь к машине, он почти расслышал шепоток за спиной. Слава Богу, пока не нагрянули журналисты. Путь от города до Пэссидж-Саут
Погруженный в эти мысли, Рекальдо приехал домой и вылил две чашки черного кофе, который заварил из смеси свежемолотых зерен мокко и Колумбии. Съев четыре тоста, он принял душ, побрился и переоделся в серые брюки из рубчатого плиса и черный свитер с высоким воротом. Затем усадил на заднее сиденье Баркера и поехал по направлению к скалам. У него почти не осталось надежды застать там Крессиду – слишком много времени он провел в доме Донованов. Однако попробовать стоило.
Никого не обнаружив, сержант решил прекратить бесплодные поиски, завезти домой Баркера и ехать в Трианак, пока Коффи не выслал за ним поисковую группу. Рекальдо уже пожалел, что не воспользовался советом мудрого суперинтенданта – лучше бы в самом деле вздремнул, а не метался, словно обезумевшая муха. Глаза будто запорошило песком, в затылке бухало от недосыпа. Но тем не менее, когда он проезжал гостиницу «Атлантис», боковое зрение выхватило что-то смутно знакомое.
Он резко нажал на тормоз, подал назад к входу, затянул ручник, вышел из машины и, подмечая сходство окружающего пейзажа с владениями Эванджелин Уолтер, быстро пошел через сад. Садовник трудился в полукруге кустарника. Мужчина был настолько миниатюрного телосложения, что его почти скрывала листва растений.
– Финбар? Как дела?
Финбар Спиллейн распрямился во все свои пять футов, заломил на затылок кепку, взглянул на Рекальдо и победно, хотя и беззубо улыбнулся. О возрасте садовника трудно было судить, но в нем чувствовалось спокойное достоинство человека, уверенного в себе. Среди своих творений он чувствовал себя как дома. А вот долговязый Рекальдо казался не на месте. Однако садовника нисколько не встревожило, что над ним навис высоченный полицейский.
– Неплохо. А как у вас? – Он вытер лоб тыльной стороной ладони, оставив на коже жирные полосы черной грязи. – Прекрасный сегодня день.
– Вот что я хотел узнать. – Рекальдо запнулся и, как ни пытался, не мог припомнить, чтобы видел Финбара работающим где-нибудь еще, кроме гостиничного сада. Сержанту пришло в голову, что он не представляет, где обитает садовник. Он ни разу не встречал коротышку в Пэссидж-Саут, даже на улицах. Может быть, Спиллейн сворачивался, словно гномик, и спал под кустом? Рекальдо перешел прямо к делу: – Я хотел узнать, кроме гостиницы, вы работаете где-нибудь еще?
– Да. Немного тут, немного там, – осторожно ответил Финбар.
– У миссис Уолтер красивый сад, – туманно намекнул сержант.
– Да, – кивнул садовник. – Я у нее работаю. – Он сняв кепку и в упор посмотрел на Рекальдо. – Упокой Господь ее душу.
Сержант чуть встревожился, но не успел проявить своего волнения, как садовник снова заговорил:
– Я видел, как вы шли туда утром – как раз вставал с постели. И сразу понял: что-то не так. А теперь уже весь город знает. Замечательная была женщина. И так хорошо разбиралась в растениях – знала все латинские названия.