Хождение за три неба
Шрифт:
Утренней почты опять не было! Это стало меня напрягать. Уж не кинули ли меня, такого умного и расчетливого? Хотя, что я вру-то сам себе? Накопить миллионы путем неравноценного обмена стеклянных бус на золото в слитках я как-то и не рассчитывал. Хотя, опять же, что я вру сам себе? Немного наличности мне бы не помешало… Уж больно большие траты мне предстоят. Я это знал, я это предвидел. В душе зудело чувство, которое обычно предшествовало выезду на долгожданную охоту, скажем, или на пикник в хорошей компании. "Скорей! Скорей!" – звенели золотой медью охотничьи горны. – "В путь-дорогу! Там ждут такие приключения!"
Подождут, хмуро ответствовал я. Вот придет извещение о доставке, тогда и будем собираться. А пока – "Работайте, негры! Работайте!
Но до Конан-Дойля дело не дошло. Следующим утром долгожданное почтовое отправление все-таки прибыло! На первый стол, как и ожидалось. Кошак заинтересованно прыгнул на стол и стал обнюхивать посылку. Я его шуганул, а то как бы не сожрал опять чего, взял завернутую в шелк коробку подмышку… тяжелая какая… и полез в мир живых. Специально, для тренинга силы воли, не стал смотреть, что там пришло. То и дело искоса посматривая на посылку, я неспешно приготовил завтрак, позавтракал, проверил охранную аппаратуру и, когда нетерпение стало просто рвать меня на куски, переваливаясь затрусил к столу.
Под шелком, как и ожидалось, была очередная шкатулка. Очень красивая, с перламутровой инкрустацией. Небольшая. Я нажал жемчужного цвета кнопку, и крышка откинулась. Сияния бриллиантов не было – сверху лежала какая-то пластина. Я ее осторожно вынул. Ну, что вам сказать? Рамку для фотографий представляете? Размером примерно сантиметров 18 на 12? Вот такой эта пластина и была. Только была она потолще и сделана из материала очень похожего на графит. Такого глубокого серого цвета. Настолько глубокого, что внутри материала ходили какие-то тени. Как облака. Пытаясь рассмотреть, что же там виднеется, я вынес графитовую плитку на солнце. И увидел – из темно-серой глубины, туманясь и клубясь, пошли волны разного, пока еще не явного, цвета. Серо-буро-малиновые, скажем так. Потом пластина ярко осветилась, краски встали на свои места, и я увидел портрет.
Парсуна, значит, ну-ну… Я внимательно рассматривал изображение, то и дело поворачивая плитку под разными углами к солнечным лучам. Немного похоже на голографию. Ничего себе средневековье! Голографию они знают, надо же… Портрет явно имел глубину. При небольшом повороте можно было увидеть скрытые ранее за фигурой мужчины на первом плане детали. Ну, детали потом рассмотрим. А теперь пора знакомиться с моим корреспондентом.
С портрета на меня внимательно смотрел крупный, величавый дед. С лысиной, широкой белоснежной бородой, в темно-синей мантии… украшенной серебряными звездами! Ма-а-ть твою… накаркал! Архимаг, небось! А где же магический посох? Или волшебная палочка, на крайняк? Не видать пока… прячет, наверное, свое оружие Судного дня. Я с приглушенным шипением выпустил сквозь стиснутые зубы набранный для матюгов воздух. Не дай бог – услышит. Ага, махнет своим дрыном – и молнией еще прибьет. Так, ладно, успокоиться… Да, а насчет звезд на мантии я не совсем верно выразился. И вас с толку сбил. Вышитые серебром четырехлучевые звезды лежали на плечах деда, спускались по дуге ему на грудь и частично прятались под бородой. Примерно как половинка флага Евросоюза это все смотрелось. Но смотрелось хорошо, внушительно. Глядя на старичину, сразу хотелось взять под козырек.
Что там еще? Еще были всякие штучки. Так, например, дед сидел в большом кресле?.. на троне?.. в общем, стул такой здоровенный, резной, черного дерева. Фон приглушен, затемнен, но можно кое-что разобрать. Каменная кладка. Большие шероховатые плиты разного размера. На стене, освещая камень, светится факел. Факел какой-то не такой. Я присмотрелся. Фальшивка! Это не живой огонь.
Кроме того, ЧТО ЭТО НЕ НАШ МИР!! И еще – по-моему, там, у них, есть магия…
Я вздохнул. Руки немного дрожали от волнения. Налил себе чайку, закурил. Бездумно пялясь в небо, я пускал вверх клубы дыма, лениво зависающие в неподвижном, набирающем жар воздухе, и медитировал, что ли. Можно и так сказать, потому что выразить на обычном русском языке свои чувства будет несколько сложновато… Такие звонкие обороты и сложные конструкции называются, если я ничего не путаю, обсценной лексикой. Если вам незнаком этот термин – ничего страшного. Сам язык, уверяю вас, вы знаете отлично! Сигарета кончилась, и я продолжил изучение шкатулки.
Под портретом лежал кусок алого бархата. Прочь его! А вот это мне знакомо – моя прозрачная коробочка из-под сидюков. Причем, заметьте, – полная всякими разными камешками. Преимущественно блестящими. Более того, и эти штучки тоже мне знакомы – коробочка по самую крышку была засыпана с боков золотыми монетами! Все, что нажито непосильным, но честным! – заметьте, – честным трудом! Ведь камешки-то я ему первым отправил.
Я не глядя вытащил из стопки чистой посуды большую голубую миску с побитой эмалью, раскачал и вытащил свою коробку из объятий плотно набитых в шкатулку золотых монет, и высыпал камни в приглушенно загремевшую под драгоценным дождем посудину. В свое время мне приходилось быть в Алмазном фонде на экскурсии, так что серьезных сомнений у меня как бы и не было. Это были, несомненно, драгоценные камни. А вот имеют ли они какую-нибудь ценность на Земле – этого я пока не знал. Таких знаний, что бы оценить эти стекляшки, у меня не было. Кстати о стекле… Я выбрал один небольшой камешек и пошел к офису. Камень легко и просто оставил на пыльном оконном стекле четко видную царапину. Алмаз не алмаз, но похоже… Очень похоже. Придется опять напрягать своего друга-ювелира. И нехило так напрягать – вплоть до статьи… Легально-то их не продать, как я думаю… Ладно, об этом будем думать потом. Что-то там еще мелькнуло в кучке драгоценностей – маленький сверток, завернутый в блеклую зеленую бумагу.
Я вернулся в беседку и развернул бумажный катышек. В обложку тетради с таблицей умножения были завернуты три бриллианта. Белый, черный и красный. Каждый чуть меньше грецкого ореха по размеру…
Вот только теперь мне стало абсолютно ясно, что знание – это сила! От мысли, чтобы я получил, если бы послал деду таблицу логарифмов или порнографический журнал, мне резко поплохело. Огромная, мерзкая, зеленая жаба, щедро декорированная бородавками по всей шкуре и пахнувшая застоявшейся водой и тиной, сомкнула на моей тощей шее свои холодные, скользкие лапы…
Глава 17.
Вдоволь взгрустнув о несбывшемся и налюбовавшись на новенький вклад в копилку, я полез прятать свои сокровища. Заодно, чтобы не таскаться лишний раз, привычно прошлепал к своему саду-огороду и набрал очередные три пакета плодоовощной продукции. Но не много, скромненько так, чисто в представительских объемах. А то я весь урожай вместо закромов Родины черт его знает куда загноблю.
Оставив пакеты около трансформаторной будки, спустился к телефону и сделал звоночек.