Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах
Шрифт:
Тигр испустил ужасный рев, как будто целая дюжина быков заревела в один голос. Коза сделала какой-то замысловатый прыжок по направлению к реке. Мы все закричали и упали навзничь. А из-за дыма — я видел это — тигр из Тантанолы мчался прямо на нас…
Он пробежал прямо через нашу загородку, разрушив ее, как будто она была из прутьев, и, бешеный от боли, промчался прямо над нами и скрылся в лесу. Мы долго слышали, как он бежал все дальше и дальше. Он наступил одной из своих волосатых лап на спину Джимми Багшау и сломал ему одно ребро. Но это
Патерсон уверял, что он целил тигру в бок, а я говорил, что он попал ему в глаз и немного ослепил его, иначе он ухватил бы хоть одного из нас.
Ну, хорошо. Лежим мы и боимся шевельнуться и думаем, что следующая минута будет для нас последней…
Но тигр почему-то не вернулся, и мы понемногу пришли в себя и начали выбираться из-под развалин. Как только мы немного очнулись, мы починили загородку, потому что, хотя она и не могла задержать тигра, все-таки спасла нам жизнь, и потом за ней было приятнее сидеть, чем на открытом месте. И как только она была готова, мы забрались за нее и сели.
Джимми Багшау жаловался, что ему очень больно, но нам было не до того, чтобы ухаживать за ним. Надо было опять заряжать ружье — на случай, если тигр вернется. Я рассчитывал так, что если Патерсон попадет ему в другой глаз, то нам уж совсем легко будет справиться с ним.
Ну, хорошо. Сидим мы и ждем. Наконец Джерри и Джимми Багшау заснули, несмотря на ужасную опасность. Потом понемножку вижу, у Патерсона голова начинает опускаться на грудь. Тогда я взял у него ружье и сказал ему:
— Спи, я буду сторожить.
Скучно было сидеть одному, да к тому же костер начинал гаснуть. Я и подумал — что если вот так огонь совсем погаснет, а тигр вдруг вернется и мы его не увидим, — прощай тогда наши головушки!
Я не стал будить остальных, перелез через загородку и подбросил сучьев в огонь. Но когда я хотел перелезть обратно, Патерсон вдруг проснулся и увидал меня. Я не успел его остановить, как он схватил ружье да и выпалил мне в голову.
Если бы я не успел нагнуться, он бы изрешетил мне череп.
— Ошалел ты, что ли, Мочало?! Что ты стреляешь мне прямо в голову? — сказал я, как только мог шевельнуть языком.
— Да я это спросонья, — говорит.
Ему, видите ли, снилось, что тигр собирается на него прыгнуть. Он и проснулся от страха и вдруг видит мою белую бороду и носовой платок на голове с углами, которые торчали, как уши.
Ну, хорошо. Только после этого никто уж не мог заснуть. Мы опять зарядили ружье и стали ждать. К рассвету поднялся ветер, и вдруг нам послышалось, что тигр идет опять. В деревьях что-то затрещало и зашелестело. Мы приготовились. Потом слышим — затрещало с другой стороны, около реки. Потом сразу со всех сторон.
Но нельзя же было одному тигру идти сразу с нескольких сторон, и уж мы думали, что он сбегал домой и привел себе на помощь всех своих детенышей.
Недалеко от нас росло камедное
Удивительное дело! Я не лазил на деревья уже много лет, но чего не может сделать человек, когда за ним гонится тигр? Я взлетел на дерево как птица Остальные последовали за мной.
И вот мы сидим на дереве в безопасности и смотрим вниз и ждем тигров. Но мы их так и не увидели.
И шум этот, надо вам сказать, был совсем не от них. Мы это узнали, когда рассвело.
На камедных деревьях висело много отставшей коры, и ветер трепал ее, — она шумела, ударяясь о ствол.
Когда мы пришли домой, нас стали спрашивать, убили ли мы тигра. Что касается меня, я был уверен, что Патерсон попал ему в глаз и он ушел умирать куда-нибудь в укромное место. Все остальные согласились со мной.
Так мы и сказали дома, что тигр убит и что бояться больше нечего.
Хорошо. Только днем вдруг приходит ко мне Билли Страшный, совершенно расстроенный.
— Что это ты? — говорю. — Уж не видел ли ты опять тигра?
— Убирайся ты со своим тигром! — говорит. — Знаешь моего рыжего быка — генерала Келли-Кенни? Кто-то прострелил ему бок. Если бы я только узнал, кто это сделал, уж я показал бы ему!..
Но он этого так и не узнал, хотя уверял меня, что кое-что смекает на этот счет.
Я ждал, что в газетах будут говорить о нашем подвиге. Но, должно быть, никто не догадался известить их, так что новость не вышла за пределы наших лесов. Но вы можете быть покойны — тигра из Тантанолы больше не существует.
Желтый глаз. Туркестанский рассказ А. Романовского
I
Золото вверху и золото внизу. Вверху — властный живой комок, брошенный в бирюзу, внизу — бархатное волнистое марево. Огненно дышит желто-голубая страна, зажатая в клешню Амударьи и Сырдарьи. Жизнь ее цепко прижалась к водным жилам и прожилкам, буйно, вмертвую она запутала их берега, на тысячи голосов радость свою возвестила.
От Нукуса до Шакал-Тугая всего пятнадцать километров. От бесчисленных рукавчиков, отводов и оросительных каналов все это дно мешка, образуемого дельтой Амударьи, промокло, отсырело. Лихо тут взметнулись из песков бамбукоподобные тростники, свирепо распушились ежи колючих кустарников, а зеленые змеи лиан наглухо стянули непроницаемую душу дебрей. Человек здесь прокладывает себе дорогу-просеку топором и упорством. Он неустанно вплетает в дикие космы зарослей голубые ленты арыков, которые отвоюют ему у пустыни новые пастбища и бахчи. Кое-где, по краю борьбы, между холмиков и приютились аулы.