Хозяева космоса

Вардеман Роберт

– Что? – он вздрогнул от этого вопроса.

– Твою память сканировали. Она должна что-то значить для тебя, не то усилия не стоили бы труда...

– Ее сделали похожей на Алу! – воскликнул Кинсолвинг. – Ее так замаскировали?

– Ала, – это имя прозвучало в устах Ларк так, как будто бы оно обжигало ей язык. – Совсем простое имя.

Ларк повернулась и вышла, прежде чем Кинсолвинг успел ее остановить.

– Кто вы? – спросил он женщину, которая слегка походила на Алу Марккен.

– Я – та, кем вы хотите меня видеть. Зовите меня Шидой.

– Это ваше имя? Или вы его

взяли взаймы, как и лицо?
– . он произнес это резко и тут же пожалел об этом.

– Не будьте ко мне жестоким, – слезы появились в уголках светло-карих глаз Шиды. – Я не хотела дурного. Мне сказали, что вы будете довольны.

– Они знают меня недостаточно хорошо, – Кинсолвинг дотронулся до своего лба, как будто бы ожидал найти там электроды.

– Почти Парадиз пытается дать гостю то, чего он хочет больше всего. У меня не вышло. Они... они будут мною недовольны.

– Подождите, – Кинсолвинг остановил женщину, когда та повернулась, чтобы уйти. – Что вам сделают?

– Ничего.

– Вы лжете.

Кинсолвинг поднял ее твердый подбородок и пристально взглянул в глаза странного оттенка. Что-то в этих глазах поразило его, как неистовое и не совсем человеческое. Различие при всем сходстве ее лица с лицом Алы перевешивало. Теперь же, когда он пригляделся внимательнее, заметил, что мягкие волны темных волос спадали у Шиды вокруг лица так же, как у Алы, но отсутствовал блеск. Человеческий блеск.

– Нет, – тихо произнесла Шида. И тут же призналась: – Я не гуманоид.

– Как! – Кинсолвинг вздрогнул. Он проглотил унизительный вопрос и начал снова: – Какую планету вы называете родной?

– Я из мира, который мы называем Онар. Но нам не полагается говорить о таких вещах. Меня наняли, чтобы я была с вами и для вас – и ни для чего другого. Многим гуманоидам не нравится мысль о... – голос Шиды замер. – Идея о хамелеоне-инопланетянине, принимающем облик любимого.

Кинсолвинг разделял это неприязненное чувство, но не мог винить Шиду в том, что владельцы Парадиза считали нормальным обращением с гостями. Она была жертвой этого жестокого маскарада в такой же степени, что и он.

– Никогда о нем не слыхал.

– Большинство людей не слыхало, – согласилась Шида. Преобладание шипящих звуков в ее речи поразило Кинсолвинга. Ала никогда так не разговаривала. Зато так говорила Онара.

– Вы хамелеон или к вам применили хирургию, чтобы... создать это лицо?

– Я обладаю ограниченным мускульным контролем над своими чертами. Таковы все онариане. С нами жизнь становится интереснее. Мы умеем делать такое, чего не могут другие расы.

Шида приблизилась к нему. Кинсолвинг уловил тонкий запах ее пряных волнующих духов. Он отступил на полшага, узнав этот запах Афродиты, но не был готов к последствиям.

– Вы меня отсылаете?

– Вы сказали, что вас накажут.

– Меня понизят в должности. Отдых Терры – жестокий работодатель. Я тяжко трудилась, чтобы заработать статус развлекателя. Начинала я на Почти Парадизе корабельным помощником.

Кинсолвинг оглядел комнату, отвлекаясь от звездной радуги над головой и от мрачного ощущения, что стоит здесь один в невыносимой бесконечности космоса. На другом

конце комнаты он заметил Ларк в компании двух мужчин. Она смеялась и приникла к одному из них, ее косметическая расцветка составляла узоры, которые Бартон мог разобрать даже на таком расстоянии. Он и раньше видел у нее такие сложные узоры. Ларк Версаль снова нашла для себя подходящую стихию и неимоверно наслаждалась.

– Вы знакомы с другими инопланетянами? – спросил Кинсолвинг у Шиды. – Капитан Люксор говорил, что на планете в самом разгаре конференция.

– А вы... предпочитаете инопланетян своим соплеменникам? Что ж, не вы первый, – ответила она, – но я впервые слышу, как гуманоид открыто заявляет о своем предпочтении.

– Вовсе не в сексуальном отношении, – быстро выпалил Кинсолвинг – Я хочу с ними побеседовать. Мне нужно объяснить некоторые вещи кому-то, кто имеет влияние.

– Здесь есть несколько послов.

– Посол Трекана остановился в Королевском отеле, – вспомнил Кинсолвинг. – Расскажите мне о нем.

Шида пожала плечами:

– Я мало знаю о Треке. Моя специальность – Земля. Не многие ваши соотечественники так быстро замечают разницу. Не многие к этому стремятся. Лучше расслабиться и погрузиться в свои фантазии. Здесь уж я эксперт.

Она провела длинными пальцами по щеке Кинсолвинга Он снова поймал запах Афродиты в ее духах. Хватит с него этого химического стимулятора с внешним сходством с Алой которых для большинства мужчин, прилетающих на Парадиз, было бы достаточно. При других обстоятельствах и ему могло бы показаться, что здесь истинный рай. Но не теперь. Время работало против него. Кинсолвингу необходимо предостеречь других о Плане Звездной Смерти. Только когда инопланетяне по-настоящему поверят, что ММ обладает ресурсами, способными тайно уничтожать целые миры, старший инспектор освободится от своего груза. Подобное союзничество сможет очистить его от обвинения в убийстве ллора.

– Как мне встретиться с послом Треки? – спросил он.

– Он проходит курс акклиматизационной терапии, чтобы подготовиться к встречам на поверхности планеты, – ответила Шида. – Вероятно, будет грубым вмешательством, если представить ему гуманоида.

– Но вы это сделаете?

Он заметил, как сильные эмоции пробегают по липу Шиды, когда она борется с этой моральной проблемой.

– Мне поручено доставлять вам удовольствие, но при этом я не могу приносить неудовольствие другим.

– Проводите меня в Королевский отель. Больше ничего, Всю ответственность несу я.

Кинсолвинг снова посмотрел на Ларк, которая совсем забыла о нем. Она и двое мужчин уселись на мягкий диванчик. Кинсолвинг не мог бы сказать, что они делают, но вот в воздухе махнула стройная обнаженная нога, принадлежащая Ларк.

– Если таково ваше желание, я это сделаю.

Они шли по завешанным предметами искусства коридорам, пока Кинсолвинг не заблудился в этом сложном лабиринте. Казалось, через каждые несколько метров к главному холлу под странным углом выходит следующий соединительный коридорчик. Изогнутость помещения станции увеличивала его растерянность, и Кинсолвинг вынужден был положиться на инстинкты Шиды.