Хозяева космоса
Шрифт:
– Аннулирую свое требование.
– Благодарю, старший инспектор.
Экран снова потемнел. Старший инспектор испытал настоящий страх, когда снова засунул карточку в отверстие, и его снова приветствовал компьютер.
– Контроль за ограниченным пользованием лифтом на этаже сто восемьдесят один, – приказал он.
Кинсолвинг взволнованно ждал. К настоящей минуте Рани и остальные уже должны вовсю пользоваться украденными у Лью карточками. Это встревожит Камерона. Кинсолвинг надеялся, что тот лично займется новой проблемой и отправится на разведку по четырем
Минута. Две. Бартону казалось, что он просто умрет от крушения своих надежд и ожидании. Он так и подскочил, когда компьютер сообщил:
– Директора Гумбольт и Виллалобос в сопровождении одного помощника и трех обслуживающих роботов спускаются на тридцать второй этаж.
– Это все, – выдавил из себя Кинсолвинг.
Схватил свою карточку. Она может больше никогда не пригодиться, он мог только надеяться, что она еще пригодится. Задержка в отмене его полномочий до сих пор была для него благом. Она могла продолжиться.
Бартон поднялся на лифте на этаж. Если Гумбольт и остальные пользуются личным директорским лифтом, то ему не следует бояться, что его обнаружат: тот лифт находится на дальней стороне здания. Кинсолвинг вошел в пустой коридор, точную копию помещения этажом ниже. Медленно, соблюдая крайнюю осторожность, он выглядывал из-за каждого поворота пробираясь к комнате 18117. Перед дверью он остановился.
Ларк не оставили бы без охраны. Кинсолвинг догадывался, что «помощник-человек» при Гумбольте и Виллалобос был Камерон. Если это предположение окажется неверным, он попадет в серьезную неприятность.
Если же он не начнет действовать быстро, то окажется в еще более серьезной опасности, а Ларк лишится жизни. Кинсолвинг дотронулся до дверной рамы, и панель бесшумно отошла в сторону. Ларк была привязана к дальней стене единственной лентой, обвязанной вокруг ее талии и прикрепленной к стене. Ее голубые глаза расширились, когда она увидела Бартона, но ему не пришлось убеждать ее хранить молчание. Она понимала, что единственная ее надежда на спасение зависит от него.
– Но, директор, – сказала она слишком громко, – зачем вы это делаете? Я ничего не знаю. Мой папочка будет крайне недоволен вами, Межзвездными Материалами!
– Мне очень жаль, моя дорогая, – ответил Лью. – Но даже ваш отец не сможет разрешить вашу проблему. Где ваш сообщник? Где Кинсолвинг?
Кинсолвинг не дал этому человеку честного шанса. Он сложил обе руки в двойном кулаке и ударил как можно сильнее. От удара в затылок Лью повалился вперед вниз лицом. Он простонал, дернулся, потом затих.
– Ты его убил? – спросила Ларк.
– Не думаю. Как это открывается? – Бартон поискал, как удалить ленту. Только приемник для карточки выглядел многообещающе.
– Вот это. Они использовали карточку. Тот, с директором Гумбольтом. Камерон.
Стальная лента плотно прижимала Ларк к стене. Ничего, кроме металлического резака, не могло освободить Ларк. Или карточки Камерона.
– А здесь нет ничего такого, – сказал Кинсолвинг, вытаскивая пустую карточку. Он сунул ее в щель. Послышалось легкое лязганье, и Ларк Версаль освободилась.
– Спасибо,
– Пошли, – заторопил Кинсолвинг.
У него было дурное предчувствие из-за того, что он воспользовался этой секретной карточкой. Из-за остальных карточек наверняка поднималась тревога, которая настораживала Камерона. И из-за этой может быть то же самое. Эта карточка может привлечь даже больше внимание, чем все остальные.
– Куда мы идем?
– К личному лифту директоров, – ответил Кинсолвинг.
Что-то встревожило старшего инспектора как раз перед тем, как они свернули за угол по дороге к лифту. Он затолкал Ларк в какой-то кабинет и положил руку ей на губы. Она недолго сопротивлялась, потом успокоилась, обвив вокруг него руки и положив голову ему на плечо. Он оставил расстояние в палец шириной между дверью и косяком, чтобы наблюдать за холлом. Камерон с роботом-охотником бесшумно проскользнули мимо. Кинсолвинг сосчитал до десяти, потом просунул в щель еще два пальца и приоткрыл дверь. Камерон только что свернул за угол. Бартон сделал Ларк знак, чтобы она поторапливалась. Они пошли к директорскому лифту. И снова Кинсолвинг осмелился воспользоваться секретной карточкой – в последний раз. Если прибегнуть к ней еще раз, это может оказаться слишком большим риском. Дверь отворилась, и приятный голос спросил:
– Этаж?
– Вестибюль, – ответил Кинсолвинг.
– Благодарю вас, сэр.
Лифт плавно заскользил к вестибюлю. Когда дверцы отворялись, Кинсолвинг опасался самого худшего, но никакой взвод службы безопасности не устремился к ним, как коршуны на падаль. Если можно было заметить здесь хоть что-то примечательное, так это то, что вестибюль казался опустевшим.
– Это так захватывающе, – промурлыкала Ларк. – Такое было волнующее приключение – спасать тебя из этого идиотского инопланетного мира. – И Ларк крепко поцеловала Кинсолвинга.
– На это нет времени. Мы должны уехать, убраться с Гаммы Терциус-4. Камерон и остальные будут нас выслеживать. И на этот раз не окажутся столь деликатны, если тебя схватят.
– Я и вправду на них ужасно рассердилась, – сказала Ларк. – Директор Лью вел себя так грубо. И должна заметить, что та темноволосая женщина – она даже хорошенькая в своем роде, если быть любителем такого типа, – она меня оскорбляла. Вообрази только!
– Виллалобос? – спросил Кинсолвинг. Он видел директора только на церемонии открытия праздника.
– Да, она самая.
– Они заперли вестибюль, – неожиданно заметил Кинсолвинг. – Иначе бы стражники патрулировали повсюду.
Его страхи в точности сбылись.
– Извините, сэр, выход запрещен, – объявил механический голос– Разрешается только для класса четыре и выше.
– Я принадлежу к классу пять, – объяснил Кинсолвинг. – Старший инспектор.
Кинсолвинг вставил свою идентификационную карточку в щель приемника. Он ждал, что разразится сигнал тревоги, но дверной замок открылся.