Хозяева Прерии
Шрифт:
Понятно, что людей алчных в таких группах не терпят – их место среди "куркулей". Зато каждый сотый среди них имеет высшее образование и университетский диплом. Это, если на всю планету считать, десятков семь образованных людей нынче набирается. А вот училища по специальностям у "голозадых" давненько уже свои имеются. Ветеринары, фельдшеры и растениеводы, почитай с той поры, как метрополия нас оставила без помощи, тут собственной выпечки. Дипломы ихние центральня власть, ясное дело, не признаёт, ну да они в городе и не практикуют.
Реальные училища при мастерских работают, это по-земному ПТУ и колледж, кажется. "Куркули" тоже там обучаются, причём так
– Но это же несправедливо! – корреспондентка почувствовала нелогичность в описанной ситуации.
– Справедливость – понятие индивидуальное. Оно у каждого своё, – Делла даже улыбнулась от такой предсказуемой реакции. – А есть ещё целесообразность. Всем же спокойнее, если у других дела нормально идут, потому что в противном случае всё равно придется людей выручать. Как-то Вы, милочка, постоянно забываете о реалиях. Людей на планете мало, а для налаживания разделения труда их нужно много. Без разделения труда этот самый труд низкопроизводителен и каждому приходится пахать, как папе Карло. Не мы это придумали.
– Сударыня, – журналистка снова почуяла нелогичность. – Вы помянули, что не получили образования, а между тем демонстрируете осведомлённость в непростых областях знаний.
– Дед меня воспитывал. Зануда из зануд. Он и набубнил мне всяких мудрёностей, про то почему надо вести себя так, а не иначе. Ну да ничего, сейчас с ним с десяток беспризорников поселилось, уж они-то ему печёнки проедят, – Делла очень тепло вспомнила и Ярна, и разговоры с ним за ужином. Он много знает и всегда объясняет свои мысли очень лаконично, напихивая в голову собеседника целые комплексы тщательно систематизированной информации. Так что на самом деле это он проест печёнки свои воспитанникам. Но разговаривая с этой девушкой, она уже не первый раз ловит себя на том, что лукавит. Слегка. Необидно. Скорее для себя.
– А вот ещё такой вопрос, – чувствуется, что журналистка соскучилась по взятию интервью. – Если я захочу стать одной из тех, кого Вы называете голозадыми, что мне для этого нужно сделать?
Делла посидела немного с закрытыми глазами, размышляя над вопросом, который никогда не возникал в её голове. Вот, вроде как получается, что достаточно перевести все свои средства на общий счёт и получить к нему доступ. Перевести – это просто. А вот как на счёт доступа решить вопрос – непонятно. Сама-то она еще когда у Ярна жила, то он ей всё и оформил. Просто потом она переложила туда денежки, оставшиеся ей в наследство от бабы Гали. Стёпку дядя Ляпа подключил по её просьбе ещё на Полигоне, когда они только-только поладили. А, может быть и раньше ещё во время ремонта убежища? Степан тогда со своего счёта, куда ему отец подкидывал на карманные расходы, ничего не перекладывал – просто пользоваться перестал. И формального заработка с тех пор ни у него ни у неё не было, пока муж не устроился Представителем Президента. А до тех пор, получается, с формальной точки зрения они были нахлебниками, хотя трудились много и в средствах никогда не нуждались. Считай, за еду и одежду работали, а тратили сущие копейки.
Вот примерно это она своей собеседнице и рассказала, возможно, сбивчиво и бестолково, но, как могла.
– Кажется, я догадалась. Это происходит тогда, когда ваше общество почует во мне своего человека, – пришла на помощь журналистка. – То есть если я справлюсь с порученной работой, то у меня появится шанс.
Вот такая картинка возникла в голове у этой красавицы. Что же – неглупая мысль. Может быть даже верная.
– Ещё про школьное образование хочу
– Деток в школы тут отдают не всех в одном возрасте, а когда они уже в разум войдут. Одних в шесть лет, других в одиннадцать, хотя основная масса где-то к восьми знает письмо и счёт, да и без нянек может обходиться. А вот тогда тоже по-разному бывает. Кто-то дома живёт, сам разбирается и только на испытания приезжает в школу. Экстерны – они обычно самые толковые и въедливые.
Других в город везут и у родни оставляют, чтобы они в Ново-Плесецких школах обучались. А еще там была пара домов, вроде интернатов, но попроще, в которых ребятня обитала. Я захаживала – дети там всех возрастов, вот и получался прототип семьи из неродных людей.
Потом еще настоящие школы-интернаты есть, особенно на юге, где посёлки нефтяников. А только лучшими считались в центральных областях Палкино, Плёткино и Розгино. В них обычно старались чад своих отправить потому, что там образование классическое, даже с телесными наказаниями.
– Что, детей там бьют? – корреспондента даже подпрыгнула.
– Старшим могут и в бубен дать, а малышей порют культурно. Вот там классы всегда переполнены потому, что предки привыкли доверять старым проверенным методам.
– Деллка! В пробе прорва ванадия и хрома до чёртиков, – выглянувший из-за двери мужчина замер, уставившись на гостью. Хороша!
– А я тебе говорила, чтобы не бросал в закладку обломки гаечных ключей, – Делла нырнула в визоры и через пару минут, разобравшись с данными анализа варки, произнесла: – Марганцовки добавь два ковшика и три кило древесного угля, а как сварится – катаем широкую полосу. На лопаты пойдет. Их потом внукам своим будут передавать по наследству.
Да подбери ты челюсть, недотёпа и повтори, что я тебе сказала.
Когда подручный ушел, корреспондентка поинтересовалось:
– А где вы учились на сталевара?
– Училась я искусству икебана, но никак руки не доходят заняться любимым делом. То небо минировать нужно срочно, то вот гвозди людям требуются, а из-за всяких разгильдяев целый ковш стали приходится на лопаты изводить, хотя они в очереди висят на третьем гвозде.
Следующая встреча с корреспонденткой состоялась случайно. Делла заглянула к Фоме – мороженого неожиданно захотелось до судорог в желудке, вот она и зашла откушать пломбиру. Специально попросила, чтобы чистого ей дали, но побольше. А когда устроилась да приступила к лакомству, появилась знакомая журналистка и попросила чаю с восхитительными плюшками, которым это заведение всегда славилось.
– Ох и задачку Вы мне задали, – начала она разговор, устраиваясь за тем же столиком. – Две недели пришлось потратить только на то, чтобы понять – редкоземельных металлов не Прерии действительно много, но добывать их крайне нерентабельно. Нигде не обнаружено мало-мальски приличных концентраций чего бы то ни было из длинного перечня местных полезностей. Всё размазано равномерно с небольшим повышением доли технеция и рубидия в зоне, где строится ГОК. Но не достаточно для начала промышленной добычи. Не позволяют современные технологии воспользоваться столь малым содержанием полезных компонентов.