Хозяева резервации
Шрифт:
– Рана не опасная? – спросил Юрген.
– Да ерунда! – махнул рукой Гонсалес. – Царапина!
– Держитесь у стен! – крикнул Юрген появившимся с другой стороны Роу и Ферри. – Не хватало только на недобитого клона наступить!
Явившиеся невесть откуда бешеные принялись рыскать среди тел. Они собирали оружие и сдирали одежду как с клонов, так и со своих убитых приятелей. Трофеев было достаточно для всех, но бешеные, по своему обыкновению, то и дело затевали свары из-за какой-нибудь ерунды, понравившейся двоим одновременно.
Неожиданно протяжно вскрикнул один из бешеных. Обернувшиеся
– А, чтоб их всех!.. – зло заорал Растяпин.
Вставив в пулемет новую обойму, он двинулся вперед, шагая прямо по трупам и паля по неподвижным телам.
– Юрген, – пристальным, холодным взглядом посмотрел на предводителя Азолиньш. – Мы скоро все здесь чокнемся, если не начнем по-настоящему что-то делать.
– Начнем, Рик, – коротко кивнул Юрген. – Завтра же и начнем.
– И с чего мы начнем? – спросил Гонсалес.
– С того, что возьмем под свой контроль Информационный отдел, – ответил Юрген.
– Круто берешь, – присвистнул Азолиньш.
– Нам нужен главный информационный центр, для того чтобы добраться до генераторов поля, – ответил Юрген.
– Это карлик тебе сказал? – кивнул в сторону Стояновича Азолиньш.
– Других источников информации у нас нет, – сказал Юрген.
– Нам нужна связь с Профессором, – мрачным тоном произнес Ферри.
– Согласен, – кивнул Юрген. – Но и оставаться в секторе Ньютона мы больше не можем. Если информационники решат предпринять новый штурм, то подготовятся к нему более основательно. Если в сектор войдут с разных сторон сразу несколько отрядов, мы против них не устоим.
– А как же челнок? – спросил Москвин. – Мы что же, оставим его здесь без присмотра? Бешеные за пару часов растащат его на части.
– Бешеные в это время будут заняты другим, – решил вставить свое слово Стоянович, которого все террористы демонстративно игнорировали.
– Не лезь, пока тебя не спрашивают, – даже не посмотрев в сторону Стояновича, одернул его Юрген.
– Я думал, мы теперь партнеры, – обиженно произнес тот.
– Кто тебе это сказал? – покосился на него Юрген. – Партнерами мы станем только после того, как я буду уверен, что получу все, что мне нужно.
– Находясь все время рядом с вами со скованными руками, я ничем не смогу вам помочь, – с сожалением произнес Стоянович. – Разве вы еще не убедились в том, что с вами я собираюсь играть честно?
– Я никому никогда не верю, – тихо процедил сквозь зубы Юрген. – И, возможно, именно поэтому до сих пор еще жив. О тебе поговорим позже. – Юрген повернулся к своим подчиненным, чтобы продолжить прерванный Стояновичем разговор. – Для возвращения на Землю мы используем челнок экспедиции. Наш для этого скорее всего уже непригоден. На всякий случай мы заминируем подходы к нему. После того как пара-тройка бешеных подорвется на минах, остальные не рискнут приближаться к челноку.
– Наш первоначальный план был рассчитан на использование двух челноков, – сказал Гонсалес.
– Верно, – согласился с ним Юрген. – Но вернуться-то на Землю должен был только один. Один и вернется. А кроме нас, никто не будет знать, что второй челнок поврежден.
– Значит,
– Ну, если только нашему новому приятелю, – отставленным в сторону большим пальцем Юрген указал на Стояновича, – не удастся убедить нас в том, что его план гораздо эффективнее.
– Вы разве еще в этом не убедились? – хмуро спросил Стоянович.
– Дело в том, что на первом этапе оба эти плана совпадают, – повернувшись к Стояновичу, сказал Юрген. – Поэтому не имеет существенного значения, какой из них будет взят за основу. Разберемся с информационным центром, а там посмотрим, что делать дальше.
Стоянович молча пожал плечами. А что он мог возразить, стоя со скованными руками перед вооруженными людьми?
– Держи, – усмехнувшись, Юрген, как милостыню, кинул Стояновичу в ладонь ключ от наручников. – Заслужил.
Стоянович торопливо, словно боясь, что террорист передумает, вставил ключ в замок и, освободив руки, с наслаждением растер запястья.
– Нос, – окликнул Юрген Саепина. – Присматривай за нашим приятелем, – Юрген усмехнулся. – А то ведь, сам знаешь, самые лучшие партнеры обычно имеют привычку убегать, прихватив с собой чужую выручку.
Глава 24
Побег
Сознание Олега Баева блуждало в дебрях эфимерных видений. Разум человека, не привыкшего к постоянному употреблению галлюциногена, отказывался разделять картину реального мира и те образы, что были порождены бредовой фантазией. Порой ему становилось страшно, когда его вдруг обступали чудовищные уродцы, не имевшие уже ровным счетом ничего общего с реальностью, выползшие откуда-то из самых потаенных глубин первобытного, подсознательного страха, которому невозможно найти ни объяснения, ни оправдания. Но все же большую часть времени Баев пребывал в мире, где били фонтаны радужных струй, над головой, в бездонной небесной голубизне парили сказочные птицы с огромными хвостами, изогнутыми подобно лирам, а вокруг, куда ни посмотри, расстилались необъятные зеленые просторы. Куда исчезли вдруг нестерпимо серые стены, которые прежде сжимали его тело, выдавливая мозг из черепной коробки? Это уже не имело абсолютно никакого значения! Он был свободен и счастлив! Может быть, впервые в жизни.
И только две серые, смутно что-то напоминавшие тени не давали Баеву возможности окончательно утонуть в наркотическом сне. То и дело одна из них подходила к нему и начинала трясти за плечо, задавая какие-то вопросы, смысла которых он не понимал. Но тень настойчиво и упрямо требовала от него ответа, и в конце концов Баеву приходилось на время вернуться в реальность, для того чтобы выслушать, что хотели сказать ему Суни или Бодо, и несколько раз утвердительно тряхнуть головой. Для этого Баеву требовалось приложить немало усилий, но он знал, что старания его будут вознаграждены и в итоге он получит новую пастилку эфимера. Он раскусит пастилку зубами, прижмет ее крошки языком к нёбу. Рот наполнится чуть горьковатой слюной. Кровь разнесет всосавшийся через слизистую оболочку рта препарат по всему тело. И снова… Опять… Он будет свободен… Свободен… Один…