Хозяева руин
Шрифт:
– Какое там… на лешего нарвались, еле ноги унесли.
– На лешего! Это вам повезло, бродяги, что свои ноги не в руках унесли! – обрадовался кочевник.
Потом вернулся к костру и принялся орать:
– Слыхали? В Житомире леший объявился! Можно на охоту сгонять!
– Да иди ты Лесом, – ответили ему, – я на лешего не пойду! Это ж верная смерть!
– А вон придурки по шоссе топают, они лешего видели, и ничего, живые!
– Так то придурки… смотри, один из них баба. Ну, точно, ненормальные! Кто ж в Березовку со своей бабой ходит? Нет, Камаз, я на лешего не пойду!
Шумный лагерь остался позади,
– Идем туда, – решил Швед, указывая на двухэтажное здание, окна которого ярко светились в сумерках. – Там точно путников принимают.
На улицах людей было немного – к этому часу каждый нашел местечко, где наливают и веселятся. В здании, которое выбрал Швед, тоже шумели. У входа маялись двое охранников. Они вздыхали, переглядывались и косились на ярко освещенный дверной проем – им хотелось присоединиться к застолью.
– Гостей принимаете? – окликнул их Алекс.
– Тем и занимаемся, – отозвался один из вышибал. – Заваливайте, гости дорогие, если есть чем расплатиться. У нас весело!
– Между прочим, над входом вывеска, – заметила Яна, входя в ярко освещенный зал следом за Шведом. – Написано: «Балаган».
– Хорошее место, значит. Рассчитано на грамотных!
– Я не к тому. Мужик, которого леший прикончил, поминал балаган.
– Это верно…
Троица вошла в зал и огляделась. Слово «Балаган» оказалось подходящим названием. Похоже, до Пандемии здесь была школа, но сейчас в стенах здания изучались совсем другие науки, не те, что преподают детворе. Длинный зал, прежний школьный холл, был уставлен столами, за которыми расположилось десятка два постояльцев. На фоне будничной одежды мужчин выделялись яркие платья дам. Гости пошли через зал, в их сторону никто не смотрел. Алекс заметил, как за одним из столов мужчина в кожаной жилетке на голое тело потянулся за блюдом и опрокинул стакан.
– Осторожнее клешнями двигай, – засмеялась женщина, – а то, как этот, Кузька, свалишься – и привет.
– Кузьма пить не умел, – ответил пьяный, – слабоват в этом смысле был! Не то что я.
– А в другом смысле? – захихикала женщина. – В мужском смысле не слабоват? Ой, гляди, я проверю.
Алекс с друзьями прошел в угол и расположился за свободным столом. Яна тут же полезла в свой рюкзак и стала греметь трофеями. Потом вспомнила:
– Алекс, а что у тебя? Давай глянем, что нам досталось?
Алексу не слишком хотелось лезть в вещи покойника, и он, выставив рюкзак на стол, с грохотом передвинул его к девушке. Той было не впервой рыться в чужой поклаже, и она без смущения стала расстегивать клапан.
– Это ерунда… патроны пригодятся… фотографии смотреть не буду, примета плохая… О! А это что? Тяжелый…
Яна оттянула брезентовые бока рюкзака и показала спутникам металлический кофр. Небольшой, но толщиной сантиметров в десять, запертый цифровым замком. Девушка тут же потянулась к клавишам… Любой запертый замок она воспринимала как вызов и тут же стремилась доказать, что это устройство ее не остановит. Швед протянул руку и положил пятерню на замок:
– Убери. Вон тот парень на нас уставился.
Алекс посмотрел, что за человек вызвал беспокойство Шведа. В стороне от шумной компании сидел
Комбез на бородатом постояльце был непривычного покроя, кожаный и даже, кажется, вышитый вручную странными узорами, наподобие растительного орнамента. Какие-то завитушки, листики. Да и кожа была необычная, травянисто-зеленоватого оттенка, с виду тонкая, но прочная. На плечах нашита волчья шкура. «Да это же краевец! – сообразил Алекс. – Нечасто их здесь, на юге, встретишь… что ему нужно?»
Когда Швед предостерег Яну, краевец уже смотрел в сторону, но как-то очень уже демонстративно отвернулся, слишком нарочито показывая, что у него нет интереса к их находке. Да и вообще ни к чему он интереса не проявлял. Сидел в стороне от рыночников с их подругами, пялился в стену. Миска перед ним была пуста, и никакого алкоголя на столе.
– Ладно, – согласилась Яна, – потом погляжу. Все равно здесь обстановка неподходящая. Такие замки требуют сосредоточенности и тишины.
За столом, где расположились рыночные, раскатился общий смех – видно, кто-то из участников посиделок отпустил удачную шутку. Эти были полностью увлечены собственными развлечениями и на соседей не глядели, а вот краевец исподтишка косился. Но понаблюдать за ним Алексу не пришлось – к их столу подошла женщина в широкой синей юбке и поинтересовалась, чего желают гости. Пока Швед выяснял, сколько здесь стоит комната на ночь, краевец покинул стол и направился к двери, не к наружной, а той, что вела во внутренние помещения «Балагана».
Швед договорился насчет комнаты и ужина, а когда женщина в синей юбке возвратилась с подносом, Яна попросила принести зеркало. Подавальщица удивилась, но сказала, что будет сделано. Зеркало она предложила небольшое, в простой пластмассовой оправе. Алекс заметил, что, расхаживая между столами, тетка нет-нет да и глянет в их сторону. Конечно, такие заказы она нечасто получает…
Но в мисках исходила ароматным паром свинина, а после такого слишком веселого дня ни о чем, кроме еды и отдыха, думать не хотелось…
Швед ел, как всегда, неторопливо и обстоятельно, зато Яна, быстро утолив голод, придвинула к себе зеркало. Вытащила из рюкзака журнал мод, полистала… наконец, остановила выбор на одной странице… Алекс с любопытством наблюдал за ее действиями.
Тем временем в зал ввалилась еще одна компания – в этих Алекс узнал кочевников из лагеря на заправке. Они прикончили запасы самогона и явились за выпивкой. Между пришедшими и теми, кто уже сидел за столами в «Балагане», возникла шуточная перепалка, «старожилы» подшучивали над пришлыми:
– Я местный житель, коренной обитатель, а ты кочуй отсюда, морда рыночная!
Но это, конечно, были безобидные подколки, всерьез спорили только женщины – «работницы» «Балагана» не хотели пускать чужих, явившихся с новыми клиентами. К спору подключился один из охранников, и конфликт быстро разрешился, стоило установить размер отступного, которое придется платить подругам новых гостей за право работать в заведении. Вскоре споры стихли, и компания кочевников расположилась за столами, рядом с постояльцами «Балагана».