Хозяин арены чудовищ
Шрифт:
— Да, Дмитрий. Помнится, вы прошли обучение по ментальной магии. Я ничего не перепутал?
— Нет, не перепутали.
— Отлично! Господа, — кивнул он на задержанных, — отказываются отвечать на вопросы, а у меня нет ни времени, ни желания здесь задерживаться. Не могли бы вы заставить их говорить или просто вытащить нужную информацию?
— Мог бы, конечно, — кивнул я и повернулся к угрюмым мужчинам, которые поджав губы, не спускали с нас злых глаз. — Однако должен предупредить, что не буду избирательно искать вопросы на ответы, а выложу все, что увижу.
Мои угрозы подействовали на них отрезвляюще. Оглянувшись на своих подельников, один из них быстро проговорил:
— Что надо? Я все скажу.
— Заткнись! Только попробуй рот раскрыть, я тебя собственными руками придушу, — пригрозил второй.
— Это ты заткнись! Из-за тебя мы здесь оказались. Я же говорил, что не может нам поступить такой жирный заказ и что это подстава. А ты заладил свое: «все нормально, все нормально», — скривив рот передразнил первый.
— Да, я тебя прямо здесь придушу, гадюка!
Началась потасовка. Правда, кандалы ограничивали их движения, поэтому сильных ударов не получалось. Август Валерьянович сформировал огненный шар и бросил его об стену прямо над головой браконьеров. Шар с громким хлопком взорвался и на мужчин посыпались обжигающие искры. Те мигом присмирели.
— Говорить будете или Дмитрий сам все вытащит? — спросил начальник и раскрыл свой блокнот.
— Будем, — буркнул второй.
Мы с Августом Валерьяновичем переглянулись, и я вышел из кабинета. Мы так делали часто, но иногда, действительно, приходилось рыться в чужой голове, но мне это не нравилось. У некоторых такая каша, что долго приходится из бесчисленного множества неясных образов доставать нужную информацию.
Поднявшись в кабинет, я взглянул на часы и с раздражением выдохнул. До конца рабочего дня еще полчаса. Можно было бы улизнуть, но окна кабинета допросов выходили как раз на парковку, на которой стоял мой автомобиль. Август Валерьянович наверняка заметит и сделает выговор. Он любит, когда все по правилам.
Кипа бумаг на регистрацию за день уменьшилась вдвое, но утром принесут новую партию, а через две недели у меня начинался отпуск, поэтому я должен был закрыть все «хвосты», иначе начальник не отпустит. Поэтому снова сел за стол и продолжил переписывать сделки в журнал.
Но не успел я взять ручку в руки, как дверь кабинета открылась, и появился один из оперативников.
— Дима, там тебя снова Август зовет, — сказал он.
Взглянув на часы, я встал из-за стола и направился вслед за оперативником.
Когда зашел в кабинет допросов, начальник ткнул пальцем в того из браконьеров, кто больше всех возмущался, и сказал:
— Похоже, этот господин за все отвечал, но он не хочет выдавать своих прикормленных соучастников из различных ведомств, поэтому вам, Дмитрий Иванович, придется самому выудить нужную информацию.
— Хрен вам, легавые, ничего вы не получите! — закричал
Кожа на голове лопнула и полилась кровь, со второго удара на стене осталось кровавое пятно, а от третьего он лишился сознания и повис на кандалах.
Мы с Августом Валерьяновичем спокойно смотрели на то, что он вытворяет. Многие ошибочно полагали, что менталист не сможет забраться в мысли, если человек без сознания, но это не так.
— Зато успокоился, — проговорил начальник и повернулся ко мне, — Дмитрий, действуйте.
Глава 5
Я подошел к притихшему мужчине и осмотрел рану на голове. Кровь больше не била фонтаном, но ему все равно требовалась помощь.
— Может, лекарей вызовем, а завтра вытащу из него информацию? — я повернулся к начальнику, который сидел нога на ногу и рассматривал свои ногти.
— Лекари заберут его с собой, положат на пару дней, чтобы удостовериться, что этот олух не получил черепно-мозговую травму. А мне совсем не хочется откладывать это дело в долгий ящик.
— Тогда, может, других потрясем? — я показал на двух испуганных браконьеров.
— От них нет никакого толку. Это мелкие сошки, которые выполняли приказы. Мне нужен человек, который выписывал им липовые пропуски в Аномалию, а с ним взаимодействовал только этот. Кстати, его зовут Евгений Борщев, — взглянув в блокнот, проговорил Август Валерьянович.
— Ну ладно, как скажете, — дернул я плечом.
Приложив к ране на голове мужчины носовой платок, я поставил перед ним стул и, глубоко вздохнув, погрузился в трансовое состояние. Именно таким образом я мог проникнуть в сознание другого человека.
Я, как и остальные менталисты, был на особом учете у государства, поэтому имел право использовать свои способности только на службе. Ну, или так, чтобы никто не догадался, что я это делаю. Человек, в сознание которого внедряется менталист, обязательно это чувствует. Появляется спутанность сознания, возникают чужие мысли и голоса в голове, ухудшается самочувствие.
Один раз я забрался в голову Миши, чтобы помочь вспомнить номер счета, на который требовалось перевести деньги, но потом он два дня мучился головными болями, а я еще долго не мог забыть то, что невольно подсмотрел. Поэтому я терпеть не мог погружаться в чужие мысли.
В этот раз мне потребовалось всего пару минут, чтобы узнать, кто писал липовые пропуски этим браконьерам.
— Записывайте, — вынырнув из воспоминаний мужчины, я повернулся к начальнику. — Зовут Олеся. Выглядит на тридцать лет, худощавая, среднего роста. Короткие светлые волосы, острый нос, тонкие губы. Работает на какой-то мелкой должности. Она украла бланки, поставила на них печати и продает. Видел он ее лишь раз. Встречались в Петербурге в каком-то парке. Борщев заплатил четыреста рублей за два пропуска. Один в Уральскую Аномалию, а второй в Кавказскую. Вторым пропуском он еще не воспользовался, а на первом постоянно менял даты и проходил с ним больше трех месяцев.