Хозяин арены чудовищ

Золотарев Егор

— Машина — ерунда, — отмахнулся Ворошилов, когда я закончил свой рассказ. — Главное, сам цел и невредим. А на железо плевать. Если не восстановят — новую куплю.

Я с облегчением выдохнул и протянул ему бутылку.

— А вот за это спасибо. Лучшая добавка к кофе, — подмигнул он, тут же откупорил крышку, с наслаждением вдохнул аромат напитка и подлил сначала в чашку деда, а потом в свою.

В это время к нам подошла одна из служанок генерала с подносом, на котором стояла чашка с горячим крепким кофе. Ворошилов

долил коньяк в эту чашку до самых краев и протянул ее мне. Теперь мы уже втроем прохаживались по ухоженному саду старого вояки и разговаривали на отвлеченные темы.

Дед поделился своими задумками насчет использования части наших земель, которые сейчас простаивали и не приносили дохода. Ворошилов рассказал о лечении Шолоха и о том, как страшно отправлять его на арену. А я думал, на чем мне теперь возить Шторма. Помнится, Илья предлагал свою машину. Зайду к нему завтра после работы.

После приятной добрососедской прогулки мы с дедом направились к дому.

— Дима, прав был жирдяй Самохин, — упавшим голосом сказал дед.

— О чем ты? — задумался я.

— Насчет неуплаченного налога на усадьбу, — напомнил дед.

— И что? Пришла бумага?

— Пришла, — кивнул он. — За три года ни копейки не заплачено… Ничего не понимаю. Ведь каждый сентябрь отправлял деньги Савелию. А он мне в письме отвечал, что все хорошо. Неужели обманывал?

На деда было жалко смотреть. Он сразу как-то осунулся и будто еще сильнее постарел. Не хотел он сомневаться в старинном друге, но все указывало на то, что этот Савелий Иванович все деньги себе забирал, поэтому до налоговой службы они не дошли.

— Может, он перепутал и не туда деньги отправлял? Во всяком случае, разбираться будем потом, а сейчас нужно за все заплатить. Где эта бумага?

— На столе с газетами.

Мы зашли в дом и сразу направились в гостиную. Как дед и сказал, документ был официальный, со всеми необходимыми печатями и подписями.

Согласно оповещению, у нас был месяц на то, чтобы закрыть долг, иначе усадьба сначала перейдет во владение города, а потом ее продадут. Конечно, допустить я этого не мог, поэтому деньги бандита, найденные в багажнике его машины, были очень даже кстати.

— Не волнуйся, дед. Завтра же пойдем в банк и переведем нужную сумму, — я похлопал старика по плечу.

— Эх, Дима. Не об этом я переживаю, — он тяжело вздохнул и опустился в кресло. — Как мог меня Савелий так подставить. Ведь с детства дружим, служили в одном полку, друг у друга на свадьбе гуляли. Столько пройдено и пережито, а он мне в спину ударил.

Дед помял переносицу и задумчиво уставился в окно.

— Разберемся. Может, он ни в чем не виноват, а ты про него плохо думаешь. Друзьям надо верить, — нравоучительно сказал я и направился на кухню, чтобы перехватить чего-нибудь до ужина. От кофе с коньяком аппетит разыгрался.

Когда зашел на кухню,

увидел кухарку Клавдию, которая перекидывала свежеприготовленный творог на марлю, чтобы сыворотка стекла. Нина в это время аккуратно придерживала марлю, чтобы та не убежала в кастрюлю. Митя же сидел в углу и не сводил влюбленного взгляда с девушки. Мне подумалось, что неплохо было бы их поженить. Только боюсь, у Нины слишком завышенные запросы, поэтому дворовым работником она не заинтересуется.

— Дмитрий Иванович, вы как раз вовремя. Хотите творогу со сметаной? — спросила Клавдия и с кряхтеньем выпрямилась.

— Хочу, — кивнул я. — А еще сверху положи пару ложек абрикосового варенья.

— Обязательно, — улыбнулась она и полезла в шкаф за блюдцем.

Между тем я опустился на скамью напротив Мити и спросил:

— Шторма кормил?

— А как же? Конечно, кормил. Теперь мне уже не страшно к нему в клетку заходить. Смирный, воспитанный. Никогда овцу при мне не хватает, всегда терпеливо ждет, когда я воду поменяю и уйду, а уж потом приступает к еде, — похвалил он.

Тут Нина повернулась к нам и, стрельнув глазками, заявила:

— Какой хозяин, такой и монстр. Наш Дмитрий Иванович всегда такой вежливый и тактичный, что даже боец у него такой же, — она улыбнулась, призывно глядя мне в глаза.

— Шевелись! Тебе еще противни отмывать, — прикрикнула на нее кухарка.

Нина надула губки и, подобрав с пола грязные противни, поплелась с ними на улицу. Клавдия щедро положила свежего творога, приправила жирной сметаной и вывалила почти полбанки варенья.

— Присаживайтесь к столу, Дмитрий Иванович. Может, чаю хотите? — услужливо спросила она.

— Нет, только чашку кофе выпил. Подкреплюсь и пойду Шторма выгуливать. Пусть побегает по травке, разомнется. Скоро бой серьезный, надо, чтобы в форме был.

— Бой? — у Мити в глазах заплясали огоньки азарта. — С кем и когда?

— Послезавтра с Рузановым, — ответил я и отправил большую ложку творога в рот. — М-м-м, вкуснятина.

— С тем самым Рузановым, у которого вы монстра убили?

У меня тут же улетучилось хорошее настроение и я, бросив на работника неприязненный взгляд, пробубнил с полным ртом.

— Обязательно об этом напоминать? Мне до сих пор жаль того гиганта. Все-таки надо было его поработить и оставить себе. С ним бы я быстро расплатился по всем долгам. Эх, плохо, что хорошая мысль приходит поздно.

Митя стыдливо замолчал, а потом и вовсе торопливо вышел из дома, сославшись на занятость.

Поблагодарив женщину за вкусную еду, я поднялся к себе, переоделся в домашнюю одежду и вышел на улицу.

Вечерело. Птиц уже не было слышно, только кукушка вдали кому-то отмеряла срок. Я подошел к амбару и увидел, что Митя внутри клетки посыпает пол свежими опилками, а булдор стоит в углу и не мешает.