Хозяин арены чудовищ
Шрифт:
— Так я — менталист! Давайте посмотрю и все расскажу! — выпалил я.
— Вы — заинтересованное лицо. А вдруг вы просто ищете возможность насолить Рузанову и расскажете не то, что было на самом деле? — подозрительно прищурился следователь. — Я не могу доверить вам такое ответственное дело.
Я встал, прожег Измайлова взглядом и сухо проговорил:
— Надеюсь, вы во всем разберетесь и то, что Рузанов — графский сынок, никак не отразится на следствии.
— На что это вы намекаете? — он привстал и грозно сдвинул брови.
— Я не намекаю,
Небо посветлело. Я выехал со стоянки полицейского управления и поехал домой. Судя по тому, что сказал бандит, они просунули дуло ружья между прутьями решетки и выстрелили. Выстрел получился очень громким в ночной тиши, поэтому, не удостоверившись, убили монстра или нет, они бросились бежать.
Черт! Я же всегда запирал на замок дверь амбара, но в последнее время расслабился и закрывал только на засов. Митя поступал так же. Он всегда делал так, как я. Во всем мне подражал.
Хотя замок вряд ли бы их остановил. Злоумышленник, которого, как оказалось, звали Евгений Юркин, сказал, что они брали с собой лом и топор. Но, с другой стороны, пока они возились бы с замком, кто-нибудь бы услышал и спугнул их.
Подъехав к дому, я сразу все понял. Дед и Митя сидели на крыльце. Парень хлюпал носом и ковырял очередную дырку на своем сапоге.
Я молча прошел мимо них и направился к амбару, дверь которого была настежь открыта.
Булдор лежал на том же самом месте, где и обычно. Только на этот раз под ним была целая лужа темно-красной крови. Я подошел поближе и увидел зияющую рану в его голове. У Шторма не было шанса выжить с таким ранением.
Я опустился рядом с ним и провел рукой по уже остывшему телу. Это был мой четвертый монстр. И хотя мы были с ним гораздо меньше времени, чем с остальными своими бойцами, я все же успел к нему привязаться.
При виде мутного, застывшего взгляда Шторма у меня невольно сжались кулаки. Я был уверен, что это дело рук Рузанова. Первым порывом было сесть в машину, подъехать к его дому и, закатав рукава, задушить собственными руками.
Но, поразмыслив, я понял, что лучше доверить это дело полиции и все сделать по закону. Я не был силен в Уголовном кодексе, но наверняка там есть статья, по которой Рузанова должны отправить на каторгу.
Поднявшись на ноги, встряхнул солому со штанины и, бросив на булдора прощальный взгляд, вышел на улицу. На востоке занималась заря, со стороны леса слышались птичьи голоса.
— Дмитрий Иванович, куда его похоронить? — все еще хлюпая носом, спросил Митя.
— Рядом с Буреломом, — ответил я и направился к дому.
Деда уже нигде не видно было, значит, тоже пошел вздремнуть. После насыщенной событиями ночи, при ярком утреннем солнце я долго не мог заснуть. К тому же мысли бесконечным роем кружились в голове.
Похоже, Рузанов вообразил себя неприкасаемым. Сначала использует ментальную магию, чтобы навредить моему монстру, затем нанимает бандитов, чтобы его убить.
Уверен, Артем не раз действовал подобным образом,
Проворочавшись не меньше часа, я зарылся под тонкий плед и, наконец, смог заснуть. Сон был беспокойный. Все смешалось в голове, превратившись в кашу из лиц, неясных образов и лужи крови булдора.
Проснувшись, я не сразу вспомнил, что случилось, но как только подошел к окну и увидел, как Митя, понурив голову, бредет к амбару с ведром воды и шваброй, тут же в памяти все всплыло.
На часах был уже полдень, поэтому я принял душ, оделся и спустился на первый этаж. Дед сидел в гостиной со свежей газетой, Клавдия накрывала на стол, Валера помогал ей раскладывать посуду. Нины с тех пор как я велел не показываться из кухни, так и не видно было.
— Дима, как ты? — дед опустил газету и сочувствующе посмотрел на меня.
— Нормально, — отмахнулся я.
Разговаривать не хотелось, и он, по-видимому, понимал это, поэтому больше ни о чем не расспрашивал.
Как только мы сели за стол, и Валера налил по тарелкам густой грибной суп, в дверь постучали. Мы с дедом настороженно переглянулись, и я сам пошел открывать дверь. Однако на пороге был не Рузанов с лизоблюдами, как называл его свиту дед, а генерал Ворошилов.
— Дима, я все знаю. С самого утра конюх с дворецким все рассказали. А им Митя обо всем доложил. Ты сильно не печалься. Найдут гада и накажут, — он зашел в дом и по-дружески похлопал меня по плечу.
— Обязательно накажут, — кивнул я, но не стал добавлять, что возможно, мне придется это сделать самому.
Я пригласил генерала к столу и велел Валере обслужить его. У Ворошилова всегда был хороший аппетит, поэтому, даже пообедав дома, он не отказался поесть еще и с нами.
— У вас-то есть предположение, кто мог такое сотворить? — спросил он и сделал себе бутерброд из ветчины и двух видов сыра.
— Предположение есть, но мы пока об этом не говорим, — ответил дед.
Я понимал, что он не хочет противостояния с такими богатыми и влиятельными людьми, как Рузановы. Однако меня это точно не остановит. Правосудие свершится в любом случае.
— Хорош супец, — крякнув, проговорил генерал и обмакнул салфеткой пот со лба. — Дальше-то, что делать думаете?
— А что тут думать? Денег на нового бойца все равно нет, — развел руками дед. — Год-два придется копить, если Дима все еще будет гореть ареной.
Они оба выжидательно уставились на меня.
— Надо съездить до следователя и узнать, что выяснил менталист, — я встал из-за стола и направился к двери.
Если честно, то я сам еще не знал, что делать. Дед был прав, на нового бойца денег нет. Даже если я продам машину, то не смогу на двадцать-тридцать тысяч купить сильного бойца. А с зарплаты в четыреста рублей мне придется откладывать несколько лет, чтобы накопить хотя бы на такого, как Бурелом.