Хозяин черной горы

Марта Квест

– Да, так и заболеть недолго, а Надюшь? – спросил Олег, усаживая ее в машину.

– Ничего я крепкая, да и дождь летний. Совсем не холодно.

– Ливень был недолгим. Подъехав к гостинице, Нефедов и Надежда вышли из машины под последние капли летнего дождя.

– Ну вот, и погуляли,– заметила Надежда.

– Хотелось как лучше …

– Пойдем, Олег Иванович, сушиться. У меня в номере есть бутылочка рижского бальзама – полечимся и согреемся.

Поднявшись в номер, Надежда усадила гостя в кожаное кресло, а сома пошла за бутылкой бальзама. Вернулась из другой комнаты с керамической бутылкой, рижского.

– А штопор есть? Задал вопрос Олег.

– Да,

где- то в столике под телевизором.

– Нефедов откупорил бутылку, разлил коричневую жидкость по стаканам.

– Я сейчас посмотрю в ванной халат, переоденешься в сухое, извини мужского нет, но он чуть большеват, тебе как раз в пору будет.

– Да, я вымок до нитки, ощущение не из приятных. Придется ждать, пока высохнет, – поднял глаза на Надежду Нефедов.

Надежда принесла из ванной комнаты казенный, махровый халат, достаточно большого размера. Олег ощущал скованность, но идти никуда не хотелось – куда и зачем?

– Ты пей, а я быстренько приведу себя в порядок, вид у меня престрашенный.

– Надежда подошла к гардеробу, достала шелковый халат, обернулась к Нефедову и спросила:

– Ты скучать не будешь?

– Может быть мне уйти?– задал вопрос Олег,– а то неудобно как- то.

– Мокрым? Или в этом халате? – да тебя засмеют и машина твоя у ресторана. Посиди, ты же не куда не спешишь? Или тебя кто- то ждет?

– Нет, меня некому ждать.

– Ну и хорошо, посидим, поговорим.

Надежда ушла, а Нефедов выпил бальзам, как лекарство, досадливо поморщившись, и налил себе еще. Стянув с себя мокрые вещи, переоделся в пушистый халат.

Из ванной доносился плеск льющейся воды, Олег уселся в кресло, включил телевизор, как всегда шла очередная серия нескончаемых сериалов в духе «тропиканки», но российского разлива. Подобные сериалы Олега Ивановича, не увлекали, потому он выключил звук у телевизора и подошел к окну. После дождя вымытая улица блестела как зеркало. Стояла тишина, лишь запоздалые машины нарушали иллюзию того, что в мире осталось лишь он и та женщина, которая находилась где- то рядом.

Вернулась Надежда, села на диван, небрежно запахнув халат. Полы тут же соскользнули с колен. Нефедов смотрел на нее высоко открытые ноги, на лицо, из- за глубокой тени казавшимся совсем юным. Ощущение было жутковатое: временами столь остро пронзительно мерещилось, будто перед ним сидит Лидия, новая, помолодевшая.

Надежда медленно вытянула руку, взяла налитый на два пальца стакан оставленный ею на телевизоре, поднесла к губам. Нефедов почувствовал, что нечто невообразимое творится с ним, чувство желания охватило все его естество. Ноги не держали и он сел рядом.

Она выпила до дна, хотела поставить стакан на журнальный столик, но рука соприкоснулась с рукой Нефедова. Электрический разряд, прошел по всему телу, их руки сплелись, стакан упал на ковер. Нефедов обнял ее спокойно и непринужденно, словно телом управлял кто- то другой, а не он сам. Прижал к себе, ладонью вмиг разделавшись с шелковым пояском халата. Надежда с покорностью опрокинулась на диван. Нефедов взял ее почти сразу же, охваченный паническим желанием, а женщина покорно раскинулась по ним в сумрачном свечении телевизора. Их руки переплетались, тело отвечало на каждую ласку Олега, Надежда прижималась е Нефедову так, что он заскрипел зубами от удовольствия. Желание не проходило. Манера любить была совершенно незнакомой, но стоило отстраниться бросить взгляд, и он словно видел лицо Лидии. Он снова и снова входил в нее в пароксизме необузданного желания, испытывая все оттенки наслаждения. Но стоило Надежде открыть глаза, после

очередного конвульсивного вздрагивания, он окончательно убеждался, что это не Лидия, что Лидия ушла безвозвратно, но судьба дарила ему Надежду, которая, как ему сейчас казалась, немного лучше первой жены. Телевизор отключился, а они не могли насладиться друг другом, не хотелось возвращаться в мир, где есть жестокость, предательство, смерть.

Наступил момент, когда пришлось вынырнуть из забытья в прохладу ночи. Нефедов перенес Надежду в спальню, уставшую, но удовлетворенную. Они прижались друг к другу без всякого раскаяния, – каждый что- то решил для себя, но говорить в слух о будущем не хотелось.

Утро было солнечным, не одно облачко не украшало свод небес.

Проснувшись Нефедов, посмотрел на часы, висевшие напротив кровати, был одиннадцатый час. Надежды рядом не было, но в комнате ощущался запах только что сваренного кофе.

– Привет, ты уже проснулся, сказала Надежда, входя в спальню.

– Кофе хочешь?

– Не откажусь. На стуле висели отглаженные рубашка и брюки.

– Когда это ты успела похозяйничать?

– Все очень просто, я попросила горничную, она и отгладила, а пиджак в гостиной.

Быстро одевшись, Олег прошел в другую комнату. Журнальный столик был сервирован свежими тостами и легкой закуской.

– Это тоже гостиничный сервис?

Глава 4

Дик и угрюм Кугитанг- Тау. Как будто окунувшись в дремоту, смотрит он в даль на песчаные пустыни Кара- Кумов, на светлую полноводную проказливую красавицу Аму, протекающую по равнине. Видит он караваны, направляющиеся из Афганистана в Керки и дальше до самой далекой Хивы.

«Тысячелетия прожил Кугитанг с тех пор, как огромное безбрежное море шумело у его подножья, омывая берега зеленовато- серыми гребнями прибоя. Затем море, волна за волной, постепенно отходило к северу, оставляя после себя огромную песчаную пустыню, также похожую на море, но желтого цвета» – так описывал край, в который отправились Надежда и Олег со своей группой, русский путешественник Д.Н.Логофет.

Многие археологи сообщали о находках на территории Туркмении следов обитания древнейшего человека. По мнению ряда, ученых расселение первобытных людей с Иранского нагорья проходило горными тропами Копетдага и Западного Памиро- Алтая, в том числе и Кугитанга.

Средняя Азия в прошлом была охвачена жестокими событиями. Большие и малые войны эхом отзывались в кугитанских горах. По сведениям историков, в этих местах проходили на север фаланги Александра Македонского; античный писатель Арриан писал об отчаянном сопротивлении, оказанном завоевателям горцами, о массовых расправах македонян над непокорными жителями древней Бактрии и Согда. Пытался покорить жившее здесь тюркское племя карлуков в 12 веке мервский султан Санджак. Переваливали через горные хребты и орды Чингисхана, и отряды «железного хромца» Тимура…

Сказки среднеазиатских народов этой местности изобилуют сюжетами о страшных дивах, стерегущих зарытые в пещерах клады. О жестоких баях, посылающих на верную смерть молодых и сильных джигитов. Старые яшули, так по сей день, обращаются к мудрым старцам в этих местах, рассказывают своим внукам о юношах, которые по своей воле становились жертвами из- за алчности и жестокости, о прекрасных девушках, которые от безвыходности либо умирали, либо жили затворницами в этих угрюмых горах. Любая из легенд рассказанная вам в горном ауле несет в себе оттенок былой жизни и перекликается с историей древнего народа.