Хозяин Драконьей гряды
Шрифт:
Последняя фраза заставила меня очнуться и вынырнуть из блаженной дремы.
— Магический оберег?
Я точно в своем уме? Только магии мне не хватало.
И кстати, раз уж речь об этом зашла, а кто мой супруг? За кого я замуж выйти успела? Уж точно не за…
Незаконченная мысль испарилась.
— Ох, госпожа, так вот же! — нянька потыкала пальцем в мое запястье.
Хм, а я и внимания не обратила. Висит шнурочек какой-то. Тонкий, невзрачный, с тусклым камешком, похожим на кварц.
— И что
— Ох, целитель заумно так говорил… Вы уж простите меня, но я мало что поняла. Вроде как бережет вас от родильной горячки.
Про родовую горячку я только в исторических любовных романах читала. И смутно представляла, что это такое. Но одно знала точно: в этих самых романах женщины от нее мёрли, как мухи!
И мне стало не по себе.
Я поежилась, пытаясь успокоить дрогнувшее сердце.
Нет-нет, умирать мне еще рано! Значит, камешек этот нужно беречь.
— Э-э-э… а этот оберег сколько действует? Заряжать его надо?
— Целитель сказал, что хватит на пару недель.
Замечательно! А дальше что?
Черт, почему я в медицинский не поступила? Сейчас бы хоть знала, что делать женщине после родов. И вообще…
Меня накрыла новая мысль. Я лихорадочно огляделась, уже по-новому осматривая обстановку.
— Значит, я рожала здесь?
— В этой самой постельке! — гордо заявила нянька, подтверждая мои подозрения.
Значит, домашние роды. Что ж, и такое бывает.
— А врачи были? Кто роды у меня принимал?
— Э-э-э… — теперь уже она уставилась на меня с наивным недоумением. — Лекари то бишь? Так нет, госпожа, они же дарги! Не положено им… Из долины повитуху прислали с помощницей. Они вдвоем все и сделали. Ребеночка приняли, все честь по чести.
Я слушала, мысленно материлась и качала головой. Хотелось обхватить себя за щеки и взвыть.
Мало того, что не помню, как умудрилась выйти замуж, выходить девять месяцев и родить, так еще и попала в какое-то средневековье!
Повитуха, целители. Ванна на бронзовых ножках. И нянька! У меня! Великовозрастной девицы двадцати трех лет от роду!
Откуда взялась?!
Подчиняясь внезапному озарению, я прохрипела:
— Зеркало! Поверни ко мне зеркало!
— Госпожа, давайте я вас хоть оботру.
— Нет! Сейчас же!
И сама испугалась командных ноток, прозвучавших в моем голосе.
Нянька развернула в мою сторону тяжелое псише. Протерла пар передником и застыла, неодобрительно глядя на меня.
А я подалась вперед, к зеркалу, чувствуя, как внутри что-то съеживается. Сжимается, покрывается изморозью… Наверное, душа.
Гладкое стекло, покрытое капельками влаги, отразило меня… И не меня.
Нет, определенно что-то знакомое было. Но я действительно стала полнее, килограммов семь точно набрала. Спишем их на беременность.
Мой
Я поднялась, чтобы увидеть себя во весь рост.
Можно поправиться или похудеть, отрастить грудь и попу… Но нельзя изменить тип фигуры! У меня от природы фигура «прямоугольник», мальчишеская. Кости тонкие, попка с кулачок. Ребра светятся, а талии нет.
А теперь… Теперь на меня смотрела женщина в самом соку. Идеальные «песочные часы» с роскошной грудью и бедрами, а ещё отлично просматривалась узкая талия, чуть подпорченная обмякшим животом.
Как во сне, я коснулась лица. Отражение в зеркале повторило мой жест.
На меня смотрел мой ночной кошмар.
Черные волосы, черные брови, черные ресницы, выбеленная до синевы кожа без единого признака румянца или веснушек…
— Я… покрасилась? — пролепетала, хватаясь за голову.
Волосы были тщательно зачесаны и уложены вокруг головы. Ни одной прядки не выбивалось из этой прически, поэтому я сразу не заметила изменений. Да и не до этого было.
— Так давно уже, госпожа! Разве не помните? Матушка настояла. Негоже благородной девице бегать рыжей, как деревенщина.
— Благородной… девице… — повторила я эхом.
Внутри все покрылось льдом.
Мои прекрасные волосы! Мой потрясающий золотисто-медовый оттенок, которым я так гордилась! Который лелеяла!
Верно, я была не в себе, когда покрасила их в этот ужасный черный цвет!
На моем лице что-то отразилось, и нянька побледнела. Подхватила кусок полотна с бахромой на концах и накинула на меня. Закутала, как ребенка, буквально спеленывая, запричитала:
— Госпожа, вам нельзя волноваться. Сейчас я вас оботру, вот так. Рубашечку свежую. Помните ее? Матушка ваша прислала в том году, как раз на годовщину свадьбы с лаэрдом. А теперь идемте в постельку. Осторожно, не оступитесь.
Матушка? Сомневаюсь, что она могла прислать мне такое! Только не моя мать.
Нянька усадила меня на кровать. Но вместо того, чтобы лечь, я вцепилась в нее:
— Что это за место? Сколько я уже замужем? Кто мой супруг и… — Набрала воздуха побольше и выпалила, как в пропасть нырнула: — Кто я, черт подери?!
Вместо «черт» из моих уст вылетело что-то похожее на «гхарр». И только тогда пришло осознание, что все это время я говорю на чужом языке.
Она не успела ответить.
Снова скрипнули двери. Заглянул мужчина в ливрее.
В ливрее!
Отвесил поклон:
— Госпожа Аврора, Его Светлость желает вас видеть, — и растворился в тени.
Нянька охнула, делая пальцами, сложенными в щепотку, странный знак вокруг лица. И суетливо пригладила кружавчики на моей свежей рубашке.
— Пришел, лиходей, принесла нелегкая, — услышала я ее бормотание.