Хозяин Древа сего
Шрифт:
— Из Шамбалы?
— А откуда еще?
— И ты помнишь, где тропа та? — остановившись, спокойно спросил Варнава.
— Надо будет, найду, — проворчал Аслан. — Пошли.
— Никуда вы не пойдете, — раздался рядом знакомый звонкий голос.
Из темноты вырвалась Гела. В новой одежде была совсем как маленькая степнячка. Чувствовалось, что склонялась-таки над конопляной жаровней, однако перевозбуждение ее вызвано было не эйфорией, а мучительной тревогой. То ли это была запоздалая реакция на все стрессы, которые обрушились за последнее время на бедную девушку, то ли побочный эффект гашиша, но Геле было по-настоящему плохо.
— Аслан, — в голосе постоянно прорывались слезы, — ко мне приставал этот
— Палдену внушение сделаю, — заверил Аслан мягко. — А ты потерпи, завтра их всех уже не будет.
— Вот именно, что не будет! — закричала вдруг Гела, — И вас не будет! Вы идете на войну, вас там убьют! Аслан, Аслан, возьми меня с собой, я тут не выдержу! Батюшка, скажите вы ему!
— Гела, ты останешься здесь, — твердо произнес Варнава.
— Точно так, — подтвердил Аслан. — Или, если хочешь, можем вернуть тебя в твою Ветвь.
— И отправляй, козел! — закричала она, без перехода впадая в ярость. — Я там дралась наравне с мужиками, и они меня уважали! А вы идите на!..
— Скорее всего, твоей Ветви больше нет, — спокойно объяснил Аслан, — вряд ли она могла выдержать экспансию Шамбалы. А если и выдержала, так тебя там нет — ты же убита, помнишь? Мы можем создать для тебя подобную, где ты жива останешься в той схватке. Но зачем злые Ветви множить?.. Оставайся здесь, продлишься, тогда и будешь на всякие дела ходить. А сейчас ты еще слабенькая очень, убить тебя могут…
Тут она неудержимо расплакалась:
— Аслан, Аслан, возьми меня с собой, я тут умру-у!
— Ну, все, все, успокойся.
Он обнял ее за плечи и стал нашептывать всякие слова, потребные в данной ситуации. Она, действительно, постепенно успокаивалась.
— Вот что, — заявила, освобождаясь от объятий, — идите, куда хотите. Но только возвращайтесь! А то… — она поискала угрозу пострашнее, не нашла подходящей, и лишь повторила, — Возвращайтесь!
— Он постарается, Гела, — ответил за молчащего Аслана Варнава.
— А ты? — вскинула она голову.
— …И я, — заверил он.
Возможно, она действительно не заметила, что он сказал это с секундной задержкой. Шепнула, дотронушись до рукава Варнавы: «Присмотрите за ним, батюшка». Он едва заметно кивнул.
Они пошли следом за Асланом, мурлыкавшим что-то себе под нос. Варнава расслышал:
Да будут ночи полны Жемчужным блеском луны! Пускай от звезд и планет Спускается тихий свет, И радуги окаем Сияет синим огнем!..Горы были красными. Пылали под восходящим солнцем, будто оно исторгло из них собственный внутренний жар. Ниже угасали, приобретая цвета меди, сперва расплавленной, потом просто ярко начищенной. Еще ниже становились нежно-розовыми, остывали совсем, охлаждаясь в сырой подпушке туманов, отблескивали суровой сталью в прохладной голубизне, и — обрушивались в кромешную чернь ущелий.
Циклопическая панорама смертельным торжеством распирала душу Варнавы. Именно так и должно выглядеть начало его последнего дня в Древе — пылающим, вздымающимся, ниспадающим до полного ничтожества в пустоту пустот. Он повернулся к Аслану, чтобы сказать об этом, и случайно посмотрел на лицо Николя — как в зеркало. На нем, тронутым пламенем восхода, отражалась та же жадная и торжествующая тоска. Художник,
Войско собралось на склоне, откуда начинался путь к вросшему в гору чуть ниже пояса тумана маленькому селению. Именно там, по уверению Зургая, был проход в Агарти — подземную страну, связанную с Шамбалой, пройти сквозь которую было, по его словам, гораздо легче, чем пробиваться напрямик. Предводители сгрудились кучкой, осматривая путь. Позади ожидали конные и пешие солдаты — Тени из нескольких Ветвей, увлеченные приказом Продленных вождей. Разношерстная армия, плохо представляющая, куда и зачем идет. Монахи в оранжевых рясах с отрытым плечом, опирающиеся на тяжелые дубины — мастера боевого искусства маг-цзал. Длинноволосые бородатые жрецы в красных рясах и тюрбанах. Скопище степняков всех племен и эпох. Воины в тяжелых панцирях, с головами такими же вытянутыми, как у Ланса — многие из них были женщинами. Над ними развевалось знамя с драконом. Другая группа тяжеловооруженных всадников выглядела иначе — их боевая одежда состояла из покрытого металлическими бляхами малахая с меховой оторочкой и пластинчатого, с красной каймой, панциря до колен. В руках у них были длинные легкие пики. При виде Принца они разражались ликующими возгласами. Еще были солдаты в разномастной форме государств верхней части Ствола, и какие-то вовсе невнятные люди, экзальтированностью производящие впечатление сумасшедших, в самых разнообразных одеждах — от чопорных визиток и приличных пальто, до курток-косух, вытянутых свитеров и рваных джинсов. Эти с восторгом глядели на фантастический пейзаж и своих предводителей, в особенности, на художника.
— Да-а, — в полголоса заметил Аслан, — бойцы, едрена матерь…
— Пушечное мясо, — отозвался Варнава. — Куда их против Дыя?
— Других не имеем, — холодно произнес услышавший обмен мнениями Барон. — Однако мне кажется, я не вижу среди наших войск бритых голов слуг господина Синего…
Он вопросительно взглянул на Кару.
Та пребывала в грозной своей ипостаси: увенчана золотой диадемой, в ниспадающем кроваво-красном одеянии, о восьми руках, сжимающих разнообразное оружие — от трезубца до кистеня. Тигр, свернувшись клубком, дремал поодаль.
— Они придут, как только мы окажемся в пределах Шамбалы, — высокомерно заверила она Барона, и тут же совершенно иным, кокетливым тоном, обратилась к Варнаве:
— Что, юный монашек, не страшно тебе? — она улыбнулась вполне обольстительно.
— Я далеко не юн, госпожа моя, и давно уже ничего не боюсь, — хмуро ответили тот.
— По сравнению со мною, ты мальчик, Варнава, — подошла поближе. — Правда, для своего возраста я неплохо сохранилась. Посмотри на меня.
Он невольно поднял взгляд. Кара была прекрасна, даже в этом обличии, самая восьмирукость ее была парадоксально привлекательна. Яркие губы, аккуратно сложенные в чувственную улыбку, и красная точка на лбу создавали в своем средоточении некий психологический водоворот, утягивающий воображение мужчины в бездну, где полно сверкающих галактических спиралей. Глаза ее широко раскрылись, добавив очаровательной маске немалую толику возбуждающей наивности. Варнаву захватил бешено вращающийся поток, он едва удержался на грани.
Она стояла близко, так, что он ощутил исходящий от нее младенческий запах существа, питающегося молоком. Вдруг очарование ушло, ему стало неприятно.
— Вы великолепны, госпожа, — равнодушно произнес он и отвернулся.
Теперь она улыбнулась совсем иначе: словно кобра высунулась из кринки со сметаной. Грациозно отвернувшись, прошествовала к мгновенно проснувшемуся тигру, и легко оседлала его.
— Вперед! — пронесся над войском призыв Зургая, и они двинулись в поход против страны Шамбалы.