Хозяин Древа сего
Шрифт:
— Что за инсценировка? — подал голос молчавший до сих пор Янь. Голос его был приятен и звучен.
Аслан вновь окутался клубами дыма, откуда донесся ответ:
— Ловушку для твоего доброго дедушки.
— Давно хочу об этом услышать, — заметил Янь.
— Сейчас услышишь, — заверил Аслан. — Твоими, так сказать, приемными родителями, были местные розенкрейцеры, которых Дый обработал к своей пользе. Преданы ему были абсолютно. Тебя ждало жуткое детство, с непрерывной промывкой мозгов с уклоном в добровольную кончину и жертвенное служение Хозяину Шамбалы. Но тут
— Случай?.. — с сомнением переспросил Варнава.
— Да, — кивнул Аслан, — знаю, случайностей не бывает. Но это был именно случай — будем считать, что это так, пока не имеем других объяснений… Короче, Яня похитили из его приемной семьи. Ага, та самая баба, которая ради джина была уже способна на все.
— Что, опять для цыган? — спросил Варнава.
— Боюсь, еще хуже, — передернувшись от отвращения, проговорил Аслан. — Кажется, Яня так и так поджидал жертвенный нож…
Отец с сыном одновременно с пониманием кивнули. На лицах их тоже отразилось величайшее отвращение.
— В тот переулок, — продолжал Аслан, — должен был прийти заказчик и забрать ребенка. Но та сука накачалась в долг — трактирщик видел ребенка и знал, что деньги у нее появятся — не в первый раз она такое проделывала… А дальше все получилось, как получилось.
— Случай… — покачал головой Варнава.
— Именно, — подтвердил Аслан. — Тебя бы, конечно, все равно принесло к сыну, но могло статься так, что слишком поздно… Так вот, только ты ушел, я засунул пьяной гадине в лиф пару золотых, дабы дыево следствие решило, что сделка таки состоялась. Она все равно ничего не помнила, подтвердила ему потом: пришел человек, принес деньги, взял ребенка, она напилась. На это я и рассчитывал…
— Дый пошел по цепочке дальше, — с утвердительной интонацией произнес Варнава.
— Конечно, пошел, — подтвердил Аслан. — Только не нашел настоящих заказчиков — ликвидировал я их компанию…
Гела представила эту процедуру и содрогнулась — Аслана она знала уже достаточно хорошо. А тот спокойно рассказывал:
— Мне надо было срочно вызвать из Ветвей помощь — Дый был уже на подходе, я это чувствовал. Подвернулся Николя — он на все был готов, лишь бы насолить твоему папаше. Я пока отдал Яня на сохранение Суневым девицам, которые спрятались в гелиной Ветви — там бы Дыю в жизни не пришло в голову искать внука. А мы с Николя обставили дело. Якобы, двое Теней, его поклонники, убили заказчиков похищения и пытались скрыться с ребенком, но не смогли, и, перед тем, как разгневанный дедушка их настиг, убили внука.
— Как они это проделали? — изумился Варнава.
— Младенец — кадавр, летит с обрыва в море, похитители — вслед за ним. Разбиваются о прибрежные сказы, обращаются в бесформенную массу… Ни один патологоанатом не сообразит, что ребенок был не настоящим.
— Вы что, заставили их умереть? — с отвращением спросил Варнава.
— Никто их не заставлял, — сердито рявкнул Аслан. — Им все объяснили, и они сами пошли на это. Это война, а они на ней были добровольцами.
— Отец, помолись за них, — попросил Янь.
— Да, — кивнул Варнава. — И за раба
Аслан молчал, сердито попыхивая трубкой.
— Брось, — устало сказал Варнава. — Никто тебя не осуждает.
— Я надеюсь, — саркастически бросил Аслан.
— Не понимаю все-таки, — опять заговорил Варнава, — как Дый так легко поверил твоему детскому, уж прости, розыгрышу?
— Знаешь, — слегка обиженно ответил Аслан, — не очень-то детскому. Антураж мы соорудили солидный, оч-чень убедительный. Да у него и причин не было не верить: где ты обретаешься, ему было известно, Николя он с тобой никак связать не мог, про мое участие просто не знал. Да и не очень-то, похоже, рассчитывал на вариант с Янем, кажется, остановился на том, чтобы Луна родила от тебя еще раз. А Янь для него был уже отработанным материалом.
— А то, что в Ветвях остались его Тени? — спросил Варнава.
— Когда гибнет основная Тень не инициированного Продленного, остальные умирают тоже, я тебе это уже говорил.
Варнава только пожал плечами.
— Короче, — закончил Аслан, — забрал я сына твоего от Оуян и Пу. Отдавать, засранки, не хотели, полюбился им, говорят…
— Интересно, где они сейчас? — поинтересовался Варнава.
— Здесь, где же еще, — спокойно заявил Аслан. — Сидят в юрте моего гвардейца, тебя боятся…
— Обязательно надо поговорить с ними, — сказал Варнава больше себе, чем собеседнику. — Рассказывай дальше, — попросил Аслана.
— Ну, и сразу бросился в Шамбалу через Трактат, захватив этот вот оковалочек в пеленках — Аслан кивнул на Яня. — Пока ты скандалил с папашей, проскользнул в Башню на глазах у Суня, и сделал там все, что надо.
— А именно?
— Да понятно же — вернул мальчика в Ствол, к приемному родителю. Там был кадавр Луны, якобы, умершей от родов, но горе отца утешил вопящий и здоровый младенец. Между прочим, не был бы он таким здоровым, не прыгни ты тогда за ним… Удивляюсь, ты был таким пьяным, а меня опередил — я среагировал уже когда он был у тебя в руках.
— За своим прыгнул, — заметил Варнава, мимолетно улыбнувшись Яню.
Тот широко улыбнулся в ответ.
— Ага, — согласился Аслан. — Но это еще не все. Сыночек твой, конечно, прожил положенное в Стволе в своем собственном виде, а когда должен был окончить дни, я его продлил. Там же, не выходя из Башни.
— Как это возможно?
— Да примерно, как Дый тебя — вывел в Ствол свою проекцию. Надо сказать, не очень хорошо себя чувствовал, такую жизнь мальчишке даруя. Но выхода не было — слишком много на нем всего завязано.
— Ты спросил меня, хочу ли я, и объяснил, что успел объяснить. Я все понял и согласился. По своей воле, — прервал молчание Янь.
Варнава вообще заметил, что сын его не весьма словоохотлив, и порадовался за него.
— Все правильно, свобода воли, — вздохнул Аслан. — Опять она самая… Во Древе сем она у нас есть всегда, но я не понимаю, почему мы упорно выбираем худшее?..
— Так вот, — продолжил он, — сыграл я музыку эту бесовскую, взял грех на душу. Специально флейту взял, хотя не большой я мастер в искусстве сем…