Хозяин иллюзий. Иллюзия 4, 5
Шрифт:
А при Фархаде Сияра вела себя очень даже кротко.
Фархад тоже не отличался особой общительностью со всеми, кроме Абдуризы. Он вообще редко говорил с той поры, как мы сюда заселились.
Но сегодня, судя по его скептическому настрою и недружелюбному выражению лица, Фархад решил оторваться на мне по полной программе за все дни своего малословия.
Глава 8
– Айша, погоди. – приглушённо раздалось за спиной лишь тогда, когда я самостоятельно преодолела половину пути, не меньше.
А вот фигушки
Хоть бы подумал, что я целый километр перла на себе вон сколько всего. Может, у меня руки отваливаются или ноги? А вдруг я в обморок упаду от усталости и ударюсь головой насмерть? Так даже не посуетился подумать о моем здоровье! Фархаду бы с его другом только баб эксплуатировать и балакать о чём-то, чего я не понимаю!
Меня ужасно злило, что Фархад и Абдуриза без конца шифрами общаются между собой. Прям чувствую, что каждый раз упускаю что-то важное, так как ни черта не знаю их языка. Только бери и догадывайся о сути, сопоставляя воспроизведенное нечленораздельное мычание их с некоторыми русскими словами, которые периодами проскальзывают в тайном диалоге.
Козлина бесчувственная! Чёрствый подонок!
Задрав нос кверху, с пакетами наперевес, я прошла мимо Фархада, который и не шелохнулся, и теперь торопилась преодолеть расстояние до второго дома, гордо шагая через весь двор.
А вот и Фархад взял да опомнился. Поздно, блин.
– Айша. Не выделывайся. Давай сюда сумки. – предложил он, размеренно следуя позади.
Однако, догонять меня, чтобы взять эти самые сумки, Фархад не спешил. Ждал, что я первая прогнусь под него, сама остановлюсь и покажу себя слабачкой, которая ничего не может.
– Да подожди. Куда ты несёшься? На поезд опаздываешь, что ли? Это смешно, Айша. Ты ведёшь себя, как ребёнок. Не позорь меня.
Упорно делала вид, что не слышу Фархада, и вполне способна управиться без его помощи.
Вот взяла и оглохла на время. Пусть Фархад знает, что заслужил к себе именно такое отношение и не достоин того, чтобы я перед ним лебезила и с калитки низкие поклоны отвешивала в благодарность за его пренебрежение.
Пусть сам побегает.
Хотя Фархад что-то не стремился бегать за мной, лишь медленно и вразвалочку волочился следом. А я ожидала от него иного – потому буйствовала. Чтобы на коленях он поползал или хотя бы сказал: "Пожалуйста, прости, любимая-дорогая. Я никогда больше не буду пить и шляться невесть где. Ты у меня умница. Давай понесу твои баулы, ведь они наверняка, тяжёлые…"
Возможно, Фархад бы и сказал, и сделал что-то в этом роде. Но мы ж тут находились не одни, что в корне меняло ситуацию.
И в конечном итоге, моё поведение, несоответствующее сложившимся у них порядкам, обескуражило мусульманское семейство. Ведь я не скрывала своей агрессии и недовольства, начав уже с калитки красочно демонтировать, что обижена на Фархада и не намерена проявлять к нему уважение.
Жёны Абдуризы отошли в сторонку и, шепчась между собой, с любопытством поглядывали то на меня, то на Фархада. Небось,
Абдуриза, прищурившись, наблюдал за разворачивающимся спектаклем и досадствовал, какая же я непослушная и наглая жена, которая вынуждает мужа носиться с ней как со списаной торбой. Он качал головой и, цокая, бормотал себе под нос, что такое спускать нельзя. В противном случае, я совсем расхожусь, распущусь и перестану быть тенью мужа, а это недопустимо.
Наверное, Абдуриза переживал за Фархада и недоумевал, как же Фархаду не повезло со мной, такой некультурной и своенравной супругой, которая верёвки вьет из супруга, скромного и безобидного пушистика, попивает его кровушку и регулярно выедает ему мозг чайной ложкой.
Но Абдуриза почему-то не стремился говорить громче, уверенней и чётче, чтобы Фархад принял его мнение не как мнение, а как правило для беспрекословного выполнения. Сам про себя бухтел.
Мне же было глубоко плевать на мнение окружающих. Я не из их породы, так что пусть попридержат свои языки. Тем более, после хождения по мукам, то есть, по магазинам, с Сиярой и некоторыми традиционными нюансами, которые неминуемо затребует с меня Фархад, я была вся на нервах.
Аж трясло меня от всего и сразу.
Себе я лучше этим нервозным состоянием не сделала. Но зато повод для сплетен на весь день остальным с успехом обеспечила. Да и Фархад, не став унижать меня прилюдно и ставить на место, чего так ждали они все, добавил этой семейке интересную тему для обсуждения и осуждения его неоспоримо твёрдых личностных качеств.
Вот теперь Абдуриза и его семья точно начнут сомневаться, что я не превратила прежде беспринципного и беспристрастного Палача в подкаблучника.
– Да погоди ж ты, букашка. – бросил мне Фархад.
Его, казалось бы, безобидное обращение без всякого негатива в интонации меня задело куда больше, чем следовало. Лучше бы он этого не говорил.
– Букашка? – я притормозила на мгновение и гневно покосилась на улыбчивого Фархада. – Ах, букашка… Так я ещё и насекомое! Ну всё!
Вспылив, прикрикнула на него и двинулась дальше. Не став дожидаться, когда Фархад поравняется со мной.
– Не. Ты не насекомое. Ты бука. Но ты маленькая бука. А потому ты букашка. – задорно пояснял Фархад, отставая на несколько метров и уступая мне в скорости ходьбы.
Услышав позади себя ещё и смешок в ответ на моё негодование, я ускорила размашистый шаг и почти перешла на бег.
Фархад ещё и стебется с меня! Нашел время для шуток. Как он смеет вообще? Я тут негодую, извожусь по полной программе, понимаешь ли, а ему весело? Чем таким я его рассмешила, позвольте?
Фархад обогнал меня практически у порога и, ухватив за запястье, остановил.
Вернее, попытался остановить. Но я не намеревалась делать так, как он хочет. Резко отпрянув, рванула вперёд и подошла к двери, нервно размахивая руками. Пустыми, так как Фархад успел выдернуть из них пакеты.