Хозяин копья (Легенда о Хуме)

Кнаак Ричард Аллен

— На моей родине…

Хума прервал его:

— Мы не у вас на родине, мы в Эрготе. Здесь живут по своим законам.

— По законам?! Вы уже забыли о войне?

— Нет. Но вы должны поверить мне. Я все таки знаю Магиуса лучше, чем вы.

— Будем утешаться этим. Ради нашего же спокойствия.

Хума вспомнил эти слова, лежа в своей комнате. Несмотря на усталость, он не мог уснуть.

А Кэз спал как убитый, если предположить, что убитые могут храпеть.

Свечи в комнате Хумы уже догорали. В их дрожащем пламени

по стенам прыгали тени. Одна из них — высокая и чрезвычайно густая — заставила Хуму насторожиться. Она была такой глубокой, что Хуме показалось — он бы мог запросто войти в нее и пройти сквозь стену.

— Хума.

Из тени показалась сначала одна ладонь, за ней вторая. Рыцарь схватился за меч, который висел над кроватью.

— Хума, я должен поговорить с тобой.

— Магиус?

— А кто же еще?

Стали видны плечи, а потом появился и сам маг полностью.

— Извини меня за неожиданное вторжение, но мне не хотелось, чтобы меня слышал минотавр — ему может не понравиться то, что я скажу тебе.

— А мне понравится? — Хума спросил с раздражением. Поступки колдуна стали выводить из себя даже его лучшего друга.

Их глаза встретились, и Магиус тотчас отвернулся.

— Ты — другое дело. Ты, по крайней мере, понимаешь то, что тебе говорят. Ты знаешь, мне ведь ничего не стоит расправиться с этим двуногим быком.

— Тогда бы ты причинил мне боль.

— Знаю. — Колдун закрыл лицо ладонями. — Знаю, как он тебе дорог.

Хума встал, подошел к своему другу и мягко опустил руку на его плечо:

— Рассказывай. Я обещаю, что выслушаю тебя очень внимательно.

Магиус посмотрел на Хуму, и словно вернулись веселые и беззаботные дни детства. Но это ощущение исчезло так же быстро, как и появилось.

Колдун повел рукой, и в тот же миг в ней оказался волшебный посох.

— Ты видишь перед собой могущественного, очень сильного колдуна. Это не только мое мнение. Так сказал обо мне неунывающий толстяк волшебник Белгардин.

Белгардин!

Хума часто слышал про него. Да, он первый заметил силу, ключом бьющую в молодом Магиусе. Силу, которой прежде ему не приходилось встречать. Белгардин был знаменитым магом Красной мантии, он оказывал поддержку молодому Магиусу и поручился за него перед главой ордена.

— И он не разочаровался во мне. Я оказался самым способным из всех новичков. Мне удавалось то, что было не по силам даже опытным магам. У меня — божий дар.

Самооценка Магиуса не была преувеличена, все, что говорил он, было истинной правдой.

— Вам, простым людям, приходилось, конечно, часто слышать об испытаниях, каким подвергают колдунов. — Магиус резко взмахнул рукой. — Но слухи не идут ни в какое сравнение с действительностью.

Испытания проходили все молодые маги. К какому бы ордену они не принадлежали.

Магиус ткнул посохом в пол и оперся на него.

— Я не знаю, что пришлось испытать другим

магам, некоторые во время испытаний даже умирают. Но я, готовясь к испытаниям, все тщательно обдумал. Я полагал: мои повелители могут направить против меня темных эльфов, заставят уничтожать пожилых или больных. Возможно, они поставят меня на край бездонной пропасти, лицом к лицу с Владычицей Тьмы. Я знал: многое из того, что я рисовал в воображении, станет реальностью. Той реальностью, что убьет меня.

Хума понимающе кивнул. Сказанное Магиусом его не удивило. Подобное ему уже приходилось слышать.

На красивом лице мага появилась улыбка, и он громко рассмеялся. Хума не мог понять, что его так развеселило. Может быть, Магиус сошел с ума?

— А они просто дурачили меня. Или сами не знали, что происходит во время испытаний. Мне кажется, что подчас сама судьба вмешивается в программу испытаний. Как бы то ни было, я столкнулся с одним испытанием, которое оказалось для меня неприемлемо, — это моя смерть. Моя смерть в будущем.

Хума молчал. Он мог бы сказать Магиусу, что такого испытания не было на самом деле, а происходило лишь в его воображении. Но как он мог это сказать, если сам верил: так и было в действительности?!

— Тем не менее я остался жив. Думаю, если бы я выдержал испытания, я бы сошел с ума. Я обманул их, став сумасшедшим совсем в ином смысле. Я понял: все, что я увидел, будет происходить на самом деле, и я ушел из башни уединения, прекратил испытания, я уже знал свою судьбу и поэтому хотел кое-что сделать. Но я почувствовал себя беспомощным и одиноким. У любого ордена магов — строгий устав. Несмотря на провозглашаемую свободу, ни Красная, ни Белая, ни Черная мантии не могли удовлетворить меня. Они все таки слишком скованы жесткими рамками. Ведь ты заметил: я не ношу их одежду?!

Магиус захихикал, потом вздохнул. Свечи сгорели почти дотла.

— Я не был согласен с уставами всех трех орденов и решил не вступать ни в один из них, а хотел, извини за громкие слова, изменить будущее.

Хума невольно отпрянул от Магиуса. Странные заклинания, одежда, какую маги не носят… Он покачал головой, не веря, что можно и в самом деле сделать то, на что отважился Магиус.

— И мне не оставалось ничего иного, — продолжал Магиус, — как стать ренегатом.

Глава 10

— Ты изумлен, Хума? Я был молод, порывист. Вероятно, все равно я бы не стал учиться на мага. И до сих пор я считаю испытания бессмысленным, варварским методом обучения.

В смятении Хума рухнул на кровать. Ему, исповедующему идеалы рыцарства, все колдуны внушали опасение. А ренегаты были страшнее даже колдунов Черной мантии — для своих целей ренегаты используют запрещенные приемы, не брезгуют ничем.

Магиус прочитал в глазах Хумы, о чем он думает, и грустно улыбнулся: