Хозяин ночи
Шрифт:
– Я уже поужинала. И мы договаривались, что вы озвучите решение по поводу договора.
– А еще мы договаривались, что сюда, – мужской палец несколько раз ударил по столу, – придешь ты.
– Я действительно неважно себя чувствовала. У меня слабый желудок.
– Про желудок ты не врешь, а вот остальное, – он отрицательно покачал головой. – Принесите моей спутнице что-то легкое. Морепродукты. И вина, раз она начала праздновать подписание, – сказал он официанту, ожидавшему в метре от стола.
– Я не буду алкоголь.
–
Официант еще пару секунд подождал и, не получив больше указаний, ушел.
– Хотите меня напоить? – спросила я, наблюдая за тем, как Немиров с жадностью, по-мужски ест полусырое мясо.
– Хочу тебя.
– Хм, – я не была готова к такой откровенности. Обычно мужчины старались произвести впечатление, сладко пели в уши… – Это в обмен на аренду? – я наконец подобрала слова.
Немиров отрицательно покачал головой.
– Но, если ты хочешь в обмен, я не откажусь, – он вытер губы салфеткой и широко улыбнулся. – Не нужно так смотреть на меня, Р-р-рада. Ты предложила, я согласился.
– Это был сарказм.
– Я в нем не силен, – сообщил он, протягивая мне папку, что все это время лежала на краю стола. – Мой юрист ознакомился и дал добро.
– Но?.. – я не верила, что Давид Романович сделает что-то просто так.
– Никаких “но”. Мы ужинаем, я отвожу тебя домой и…
– И?..
– И ты меня благодаришь.
– Словесно?
– Ну орально я тоже люблю, – и ни капли неудобства или смущения. Уверена, за соседними столиками нас слышали. – А ты, Р-р-рада?
– И как часто это срабатывает? – забрала папку, не отводя взгляда от мужчины. Нельзя тут как с агрессивной собакой или… придурковатым соседским подростком в подъезде, который решил порисоваться.
– Что именно?
– Поведение. У меня есть писька, я обязательно ее тебе покажу?
– Так про член ни слова не было, – ответил Немиров. – Но если тебе так неймется посмотреть, то… – он со скрипом отодвинулся на стуле. – Кто я такой, чтобы тебе отказывать, – расстегнул ремень на брюках и взялся за пуговицу, когда к столику подошел официант и поставил передо мной бокал с вином.
– Простите, – парень вежливо улыбнулся Давиду Романовичу, – у нас в зале есть несовершеннолетние.
– Да?! – тот удивленно осмотрелся. – Ну не судьба, Рада. И не проси больше. Не проси, – он поправил одежду. – Она у меня такая страстная. Принесите еще стейк. Аппетит разгулялся.
– Без проблем, – отозвался официант. – Вам? – обратился ко мне.
– Ничего. Мне будет достаточно заказанного, – ответила я, открывая папку и перелистывая бумаги.
– Я уже проставил даты, осталось только подписать, – сообщил мне Немиров деловым тоном, словно минуту назад и не было неудобного разговора. – Поужинаем и подпишем.
– Поужинаем и подпишем, – повторила я, закрывая папку и откладывая ее на край.
– Так почему ты решила проигнорировать меня? – спросил он.
– Вы не мой типаж, Давид
– М-м-м, – протянул он. – А вот ты определенно мой типаж.
– А как же юные блондинки? – я не удержалась, чтобы не съязвить.
– Так ты опять о себе, Рада.
– Так я сплошь разочарование. Юность покинула меня лет семь назад, а мой натуральный цвет волос – русый.
– Какая неприкрытая попытка разочаровать, – Немиров сокрушенно покачал головой.
– Я лишь сказала правду. И когда я не держу спину прямо, а так я делаю часто, если одна и меня никто не видит, на животе некрасивая складочка. Две. Поперек.
– Было бы страшнее, если вдоль. А у меня волосы на груди, – парировал он.
– Для мужчины это не криминально.
– Ваш сет с морепродуктами.
Я была готова расцеловать официанта!
– Спасибо, – поблагодарила я, переключая внимание с Немирова на других гадов. Морских.
– Устрицы повышают потенцию, – пояснил Давид Романович, пока я воспользовалась влажной салфеткой.
– Могу с вами поделиться.
– Сомневаешься в моих возможностях?
– Никаких сомнений. Я их не ем.
– Серьезно? Я думал, что все девушки предпочитают устриц.
– Возможно, они их предпочитают, потому что это модно и дорого.
– А что же любишь ты?
– Я люблю раки с пивом и печеную на костре картошку. А еще холодец с хреном и маленькую сушеную рыбку, от которой с утра просыпаешься азиатом. И черный хлеб с солью и горчичным маслом, – выдала я, не упомянув, что после подобных трапез приходится еще усерднее пахать в тренажерном зале. Это в двадцать можно было без последствий съесть ведро мороженного, запить газировкой и шлифануть все бутербродом с копченой колбасой. А сейчас подобное комбо вызовет вздутие и бессонную ночь.
Давид Романович завис.
Если бы я не засмотрелась на его холеное лицо, то обязательно сфотографировала.
– Почему ты не пытаешься понравиться мне? – спросил он, вызывая неконтролируемую улыбку, переходящую в смех. А вот чего мне стоило, чтобы он не перерос в хохот…
Хотелось ли мне ответить честно? Очень!
Сделала ли я это? Конечно, нет.
– Правила, Давид Романович.
– Да, ты не встречаешься с клиентами.
– Верно. Это непрофессионально.
– Ты же сейчас лжешь, – сказал он.
– Нет, – ответила я, взяв бокал с вином и делая глоток. Мне едва удалось проглотить под въедливым взглядом Немирова.
– И опять лжешь, – констатировал он. – Ты ешь, – он взглядом указал на блюдо.
– А вы могли бы так не смотреть на меня?
– Не могу. В том-то и проблема. Для меня вообще трудно все, что связано с тобой.
– Вам так редко отказывали? – спросила я, разделывая креветку и отправляя ее в рот.
– Не в этом дело.
– А в чем же?
– Это сложная тема, – сказал он серьезно.