Хозяин проклятого замка
Шрифт:
— Интересно, как? Не думаешь, что лорд Роген будет меня искать?
— Вряд ли. Знаешь, что я сделаю? Я передам тебя людям барона Бакора. Через два дня они будут ждать у границы Сумрачного перевала, а Карстену доложат, что ты сбежала сама.
— Думаешь он поверит в подобную чушь? — Скептически хмыкнула я.
— Поверит, когда несколько его людей подтвердят мою версию. Не всем нравится твое присутствие в замке и влияние, которое ты оказываешь на хозяина. Карстен Роген начинает становится слишком мягкосердечным, а это не пойдет на пользу ни Сумрачному перевалу, ни всей Западне. Вольным баронствам нужен тот, кто будет держать всю округу
Я сжала кулаки, со злостью смотря на женщину, стоящую напротив.
— Знаешь, то, что ты совершаешь, считается предательством. Карстен никогда не простит подобное. Отпусти меня сейчас, и он никогда ничего не узнает.
— Ха-ха-ха! — послышался немного истеричный смех. — Не думала, что ты еще глупее, чем кажешься на первый взгляд. Знаешь, я бы наверно предпочла тебя убить, но Бакор за твое «спасение» из лап Проклятого колдуна назначил очень нехилую сумму. Будет чистым идиотизмом отказаться от награды, тем более, передав тебя Фальку, я убиваю двух зайцев сразу: избавляюсь от нежеланной соперницы и получаю кучу золота. Умар, давай уже запирай камеру и пошли отсюда. — Повернулась похитительница к своему подельнику.
Парень быстро повернул ключ в замке и еще раз бросил на меня плотоядный взгляд.
— Олия, можно я останусь на некоторое время? — Спросил он неуверенно и облизнул пересохшие губы, а я невольно отшатнулась вглубь камеры. — Никто все равно не узнает.
— Даже не вздумай! — Рявкнула воительница. — Бакору она нужна нетронутой.
— Меня все равно найдут! — Упрямо произнесла я.
— Вряд ли. В это подземелье не заглядывали лет пятьдесят. Никто даже не додумается, что ты можешь находиться здесь, да и не долго тебе тут осталось торчать. Ночью мы вывезем тебя из замка на встречу своей «судьбе». — Мерзко хихикнула женщина.
Как только парочка покинула катакомбы, я нервно дернула себя за волосы.
Это же надо было так попасться? Боги и что мне теперь со всем этим делать?
Походила из стороны в сторону и замерла.
— А что случилось с Вареком, ведь не зря же его не оказалось в нужный момент у моей двери? — Прошептала в пустоту камеры.
В то, что мой охранник не был в сговоре с Олией, я была полностью уверена. Только бы эта сумасшедшая не убила парня.
Опустилась на холодный бетонный пол, подтянула коленки к груди и обхватила их руками. Хорошо, что перед тем, как покинуть казематы, похитители их развязали. На глаза выступили слезы, но я резко мотнула головой, стараясь прогнать подошедший к горлу ком. Рыданиями ничему не поможешь. Сидеть и жалеть себя не имело смысла.
— Думай, Фелиция! Думай! — Прошептала я в пустоту камеры, но на ум не приходило ничего дельного.
От отчаяния поднялась на ноги и попыталась потрясти решётку. Не получилось. Железные прутья даже не шелохнулись.
Хотелось надеяться, что Карстен Роген, после того как я к определенному часу не появлюсь в его кабинете, начнет поиски, да и Варек должен заподозрить неладное, если конечно, еще жив.
— Холодно. — Простонала я, потирая плечи, и усмехнулась. —
Самым страшным было то, что я почти ничего не видела вокруг. Окон в катакомбах замка не наблюдалось, так как они находились глубоко под землей, старые полусгнившие факелы, висевшие на стенах, не полыхали уже много лет, магические светильники отсутствовали.
Видимо Олия специально оставила меня в темноте, надеясь запугать еще сильнее. Не скажу, что это ей не удалось. Было страшно. Никогда не любила темноту, даже в детстве.
Хотелось забиться в самый дальний угол, закрыть глаза и не шевелиться, но я знала, что делать этого не в коем случае нельзя. Стоит мне пойти на поводу у своих чувств, и я проиграю. Буду прислушиваться к каждому шороху и вздрагивать от ужаса.
Нет уж, не дождутся!
В душе, заменяя страх, начала подниматься злость на своих обидчиков. Хотелось всех их стереть в пыл: лорда Бакора, Мерта: Олию и всех тех, кто был с ними за одно. В груди начало покалывать, сначала тихонько, словно маленькими, но въедливыми иголочками, а затем, все сильнее и сильнее. To, что началось с небольшого зуда, перешло в невыносимый жар, и я вскрикнула, приложив руки к груди, не понимая, что со мной происходит, но тотчас отдернула ладони обратно.
Я даже не поняла, что в камере стало намного светлее, и этот свет шел от фигурки из дерева Фарджи, висевшей у меня на груди. Когда терпеть стало совсем невозможно, схватилась за цепочку и стянула амулет через голову, сразу почувствовав себя намного легче. Боль начала отступать, не скажу, что прошла полностью, но стала терпимой. Деревянная фигурка, мерцающая в темноте всеми цветами радуги, начала меркнуть.
— Нет, нет, нет! — Запаниковала я, тряся цепочкой, надеясь, что сияние вернется, но амулет медленно затухал.
Цвет слоновой кости, постепенно чернел по краям. Когда последние отблески света померкли, я дотронулась пальцем до фигурки, надеясь, что она сохранила тепло, но почувствовала лишь холод, а вот то, что произошло дальше, потрясло меня до глубины души. Фигурка Фарджи от моего легкого прикосновения… рассыпалась прахом.
Сначала я не поверила своим глазам, думая, что в темноте все неправильно рассмотрела, но еще раз пытаясь нащупать амулет ладонью, схватила лишь пустоту.
Последняя материальная частичка, связывающая меня с отцом, канула в небытие. Когда фигурка была целой, всегда казалось, что я не одна, словно кто-то сильный и могущественный присматривает за мной, направляет в ту или иную сторону, помогая справиться с трудностями.
Слезы заструились по щекам, и вцепившись в прутья решетки, я медленно съехала на пол. Нет, я не кричала в отчаянии, не заламывала руки, просто на какое-то время отрешилась от этого мира. Все перестало казаться важным, краски померкли и лишь сильнейшая боль, прокатывающаяся по телу, говорила о том, что я еще жива, а потом пришло успокоение и я провалилась в темноту.
Не знаю, сколько пролежала в беспамятстве на ледяном полу.
Пришла в себя от громких криков и удара носком сапога в живот.
— Эй, ты, давай, поднимайся! Не хватало еще тащить тебя на себе.
Олия и ее подельник с наглой улыбочкой смотрели свысока, явно наслаждаясь моим беспомощным положением.
Тело бил озноб, руки и ноги не слушались. Кое-как, поборов слабость, пошатываясь, поднялась, сразу же получив тычок в спину, а в следующую секунду опять почувствовала, как в рот засунули кляп.