Хозяин шара
Шрифт:
Мрачно посмотрев на Изольду, Халли произнесла:
— Мне все равно, Изольда. Я уже умерла. Это случилось в тот день, когда мой отец изнасиловал меня. Он — животное.
— О, как ты много знаешь! Что еще тебе известно, крошка?
— Мне известно все, Изольда. Я слышала каждый ваш разговор с Миносом.
— Тем хуже для тебя, — прошипела старуха. — Пей!
Дрожащей рукой Халли взяла бокал и залпом осушила его.
Но Изольде не удалось насладиться страданием девушки. Боги сжалились над ней: Халли умерла от разрыва сердца, прежде чем яд проник в желудок.
Глава 27
Рано утром Марину и Альку разбудил звонок в дверь. Накинув халат, Алька на
— Это копы. Так всегда бывает, когда кто-то прыгает вниз. Я живу на восьмом, они начинают опрос свидетелей с верхних этажей.
Она открыла дверь, пропуская в комнату двух полицейских. У одного были погоны старшего офицера. Взглянув на него, Марина обмерла: его сущность была черной. Убийца! Она села на кровати, накрыв себя простыней, под подушкой нащупала пистолет.
Алька заговорила с ними по-английски. Внезапно старший коп выстрелил в Альку. Девушка стала оседать на пол. Второй полицейский в ужасе смотрел на действия напарника, но и слова не успел сказать, как свалился замертво от второй пули. Затем полицейский направил пистолет на Марину и сказал по-русски:
— Ну вот и все. Клетка захлопнулась.
Марина сдернула простыню и нажала на курок. Пуля попала ему в живот. От дикой боли он выронил оружие и упал. Марина вскочила с кровати и заметалась по комнате, она подбежала к Альке, пощупала пульс — девушка была мертва. Марина накрыла ее тело простыней, подошла к окну и выглянула на улицу. Она увидела рядом с машиной полицейского, его сущность тоже была черной!
Еще один убийца! Как теперь выбраться из здания? Еще немного, и этот заподозрит неладное и кинется разыскивать своих товарищей!
Она подбежала к небольшому встроенному шкафу в прихожей. Распахнув дверцы, перебрала все Алькины платья, нашла широкий летний сарафан — это оказалась единственная вещь, которая была ей впору. На нижней полочке увидела белокурый парик. Быстро забрав свои волосы в тугой узел, она натянула парик и посмотрела в зеркало. Теперь ее не узнать, пожалуй, только живот мог выдать.
И тут ее осенило. Она схватила свою старую одежду, сделала из нее куклу, завернув в простыню. Теперь на руках у нее был «ребенок». Возле двери на глаза ей попалась Алькина сумочка, она захватила ее с собой.
Очень осторожно выглянула в коридор — никого. В конце коридора она заметила коляску. Похоже, сам Господь помогает ей. Она положила туда сверток и, осторожно толкая коляску перед собой, начала спускаться.
Сейчас важно, чтобы человек у выхода не заметил ее волнения. Марина глубоко вздохнула и вышла на крыльцо. Перед ней были четыре ступеньки, она растерянно уставилась на них. Полицейский подошел и помог спустить коляску. Она признательно улыбнулась ему и спокойно пошла по улице. Сердце громко стучало, но Мариина старалась не выдать своего волнения. Она намеренно остановилась, поправила простынку, в которую был завернут «ребенок». Боковым зрением увидела, что полицейский даже не смотрит в ее сторону, ускорила шаг, на перекрестке повернула налево и почти побежала. В голове пульсировало: «Мне устроили травлю. Сколько их еще? Необходимо уйти отсюда, добраться до калитки и сделать переход. В Нью-Йорке моя жизнь находится на волоске».
Между тем великолепное, пленительное зрелище представлял собой Нью-Йорк в это летнее раннее утро, веющее прохладой. На чистом черном небе несколько запоздалых звездочек угасали одна за другой, и лишь одна, очень яркая, сияла на востоке, где небо казалось светлее. Вот-вот должно показаться солнце. Нью-Йорк просыпался. В этом чистом ясном свете резко выступали стены домов, обращенные к востоку. Начали появляться одинокие прохожие.
Дойдя до следующего перекрестка, Марина оглянулась. Погони не было. Она оставила коляску и пошла вдоль
В сумочке Альки нашлось немного денег — хватит расплатиться с таксистом. Здесь, в центре Манхэттена, небо уже не было таким чистым. Слабые лучи утреннего солнца с трудом пробивались сквозь облака. Алькин район давно закончился, и грязные дома сменились небоскребами, сгрудившимися тесными рядами, словно для того, чтобы помочь облакам закрыть и без того слабое солнце.
Минут через десять водитель доставил ее к парку. В такое время здесь было малолюдно. Марина пошла по центральной аллее, метров через сто резко свернула к знакомому забору и двинулась вдоль него. Дойдя до угла, остановилась и перевела дыхание, затем осторожно выглянула из-за угла и обмерла: убийца поджидал ее у калитки. Путь домой отрезан. Марина прислонилась к стене и заплакала. Куда идти? Малыш внутри зашевелился, привел ее в чувство. «Неужели я сдамся? Скоро проснется моя Сила, осталось немного потерпеть. Так хочется домой, прижаться к Сереже и забыть все, как страшный сон». Она растерянно оглянулась, ее взгляд наткнулся на телефонную будку. «А если позвонить Сереже? Но что я скажу — привет, дорогой, я в Америке? Сколько времени он будет получать визу? Еще и его подставлю. Остается баба Алла, только ей все можно объяснить. Тем более она предупреждала меня об испытаниях. Но если бы я только знала, во что вляпаюсь! Надо было сразу сделать переход в деревню, и все. Тот первый убийца точно не мог пользоваться калиткой, он просто шагнул за мной, потому что я вернулась».
Рассуждая так, Марина возвратилась в город, доехала на автобусе до станции метро, купила телефонную карточку, подошла к автомату и набрала знакомый номер. В трубке раздался приветливый голос Алисы.
— Слушаю вас.
— Алиса, это я, Марина!
— Марина? Ты что-то хочешь мне сказать?
— Нет, — ответила Марина после легкого замешательства.
— Не понимаю, Марин, ты что? У тебя все в порядке? Голос какой-то странный.
— Мне срочно нужна баба Алла. — Марина знала, что ответит Алиса, поэтому быстро добавила: — Скажи, это очень важно, вопрос жизни и смерти. Я потом все объясню, Алиса, пожалуйста!
— Ладно, но обещать не могу, ты же знаешь, она непредсказуема.
Через некоторое время она услышала знакомый голос бабы Аллы.
— Мариночка? Что там у тебя, дочка?
— Баба Алла, спасибо, что взяла трубку. Я в большой опасности, за мной охотятся. Я попала в Нью-Йорк, сделала переход через калитку, и сейчас нахожусь на Манхэттене. Не могу выбраться назад, меня преследует куча убийц.
— Ты на какой улице?
Марину очень удивил вопрос, но, зная бабу Аллу, она ответила:
— На Восьмой авеню.
— Недалеко есть «Макдоналдс». Подожди меня там. К тебе подойдет женщина, Хранительница, она поможет тебе.
— Баба Алла, спасибо, — всхлипнула Марина.
— Держись, дочка, все будет хорошо.
Марина положила трубку и разрыдалась. С трудом придя в себя, она нашла «Макдоналдс» и уже через несколько минут сидела за столиком у окна, с удовольствием уплетая гамбургеры и запивая их колой.
Она то и дело поглядывала на входную дверь, пытливо рассматривая каждую посетительницу. Молодых пропускала, но женщин постарше разглядывала внимательнее. Прошел час, потом второй, и когда Марина уже начала терять терпение, кто-то мягко тронул ее за плечо. Перед ней стояла молодая красивая женщина, теплая дружеская улыбка играла на ее губах. У нее были роскошные темно-каштановые волосы, глаза удивительного василькового цвета, опушенные густыми длинными ресницами. Высокая, изящная, стройная и в то же время очень женственная, она заговорила без акцента: