Хозяин Тайги
Шрифт:
Филипп против воли смутился. Картошку он вчера действительно слопал почти всю, оставив буквально пару ложек, чисто чтобы не мыть. Орлов пялился на него выжидающе, пришлось кивнуть.
– В восемь помогаешь мне во дворе. Надо нарубить дрова, связать поленья, перетаскать всё под навес.
– У тебя нет печки, какие, к чёрту, дрова? – возмутился Филипп. Дьявол, куда он попал?
– На продажу, – коротко ответил Орлов. – Это хобби.
– А
Данила смерил его долгим, нечитаемым взглядом, от которого Филипп почувствовал себя полным идиотом. Он ожидал какой-нибудь ответной шутки, подъёба, оскорбления, чего угодно. Но Орлов лишь тяжело вздохнул и ответил:
– Похоже, месяц будет долгим.
***
Филипп не помнил, когда мыл посуду в последний раз.
У него дома имелась посудомойка и домработница. Максимум, что он мог сделать, это сполоснуть кружку из-под кофе или бокал от вина. Сколько себя помнил, Филипп на кухне не приживался. Даже когда их финансовое положение ещё не стало настолько хорошим, всегда находился тот, кто делал это за него. Мать, отец. Ему максимум доверяли веник.
Поэтому, стоя перед раковиной и сверля тяжёлым взглядом гору тарелок и сковороду, Ларин сейчас ненавидел всё живое. С трудом подавив порыв бросить всё и просто забить, он решил сделать это из вредности. Орлов, похоже, уже и так считает его ленивым тунеядцем. Надо доказать, что Филипп может хотя бы это.
Хотя бы. Господи, как он жалок.
И какого хрена такие мысли стали его преследовать? Собственная жизнь, хоть и не являлась образцом для подражания, но вполне Ларина устраивала. А тут смотрите-ка, выискался судья.
Кое-как справившись с посудой, Филипп брезгливо вымыл руки, вылив на них много моющего средства, и ещё для верности помыл их в ванной. Немного успокоившись, он переоделся и всё же вышел на улицу, где слышался радостный лай Тайги.
Застыв на крыльце, Ларин наблюдал за Данилой.
Тот действительно рубил дрова, которые, видимо, сам в лесу и добывал. Что за идиотское хобби у человека? Денег ему явно и так хватало. Вспомнив, что ляпнул о своём хобби, Филипп усмехнулся. Он, конечно, облажался, но выражение лица Орлова доставило. Вот только это никак не помогло понять, интересуется ли Данила мужчинами. Хоть немного.
Обычно не сбоящий гей-радар Ларина относительно этого мужлана подозрительно молчал. Впрочем, не мудрено. Этот мужик явно последние несколько лет жил тут один и обходился без секса в принципе. Может, его люди вообще перестали привлекать. Асексуал?
Но мысль о том, что такой шикарный экземпляр может не интересоваться сексом в принципе, отчего-то претила. Ну, такое добро пропадает
Впрочем, если Данилу не интересует секс, то всегда есть шанс склонить его в нужную сторону. Ибо, боги… Как же хорош был этот мужик.
В этих своих штанах карго и белой, почти прозрачной хёнли он выглядел как мокрая мечта любого гея. Да что там, тёлочки, наверняка, тоже бы потекли. Филипп сейчас к ним почти приблизился. Даже то, что этот мужик заставил его мыть холодной, в целях экономии, водой посуду, не снижалось градус его горячности ни на йоту.
Тайга вдруг заметила Ларина и, бросив палку, с которой забавлялась, двинулась в его сторону.
– Э, нет! – Филипп протестующе выставил руки вперёд, когда эта машина-убийца стала приближаться с пугающей скоростью. – Я не вкусный, вот ни капельки! Хочешь, у меня жвачка есть!
Тайга жвачкой не впечатлилась и вдруг встала на задние лапы, а передние положила Филиппу на плечи. Она была в таком положении выше него почти на голову. У Ларина буквально затряслись поджилки. А Тайга ещё и вывалила на него свой язык.
– Помогите, – прохрипел он чуть слышно, и тут услышал раскатистый смех. Нет, настоящий хохот.
Мудила, конечно же, его обсмеял. Кто бы сомневался. Сука такая.
Филипп реально застыл от страха. Умом он понимал, что собака явно дружелюбная и кусать не будет. Но тело всё равно сковало как при параличе. Между лопаток и на лбу выступил холодный пот.
– Помоги, – ещё раз попросил он, на этот раз громче, и мудила решил сжалиться. Свистнул, подзывая собаку к себе. Она, слава всем египетским богам, послушалась и оставила Филиппа в покое.
Орлов потрепал подбежавшую Тайгу по холке и даже назвал хорошей девочкой, а сам, ухмыляясь, посматривал на бледного Филиппа.
– Ей намордник положен, – огрызнулся Ларин, подходя наконец ближе. – По закону.
– Тебе он положен, – веселье с лица Орлова сошло быстро. – Лаешь похлеще шелудивого пса. А если ты чем-то недоволен, где выход знаешь.
Филипп на это лишь скрипнул зубами, хотя сказать Даниле хотелось многое. Одним словом мудила, что с него взять.
***
Это оказалось сложно.
Пиздец как сложно, если на то пошло. Даже просто переносить расколотые дрова и складывать их вместе, а потом перевязывать, было тяжело. Филипп раньше мог часами бегать и выполнять сложные монотонные упражнение на выносливость. Сейчас же его дыхалка сбилась уже через четверть часа.
Какой же позор. Руки тряслись и ощущались бесполезными тряпичными лентами. Они не держали ничего абсолютно. Кажется, его мышцы совершенно атрофировались и полностью отвыкли от нагрузок.