Хозяин в законе

В известной пословице "Дома и стены помогают" возможно, для кого-то и есть доля истины, но лично ко мне она повернулась совсем неожиданной стороной. Всё началось с банального, но оттого не менее противного гриппа. Или ОРВИ. А может, ОРЗ. По-моему, врачи сами путаются в своих же определениях, выдавая одно за другое, предоставляя больному самому выбирать наиболее понравившееся заболевание. Главное – назначить лечение, а организм сам разберётся. Примерно с такими мыслями я и возлежал страдающей тушкой на диване, плавясь от жара по всему периметру тела. Принятое недавно лекарство не успело вступить в права исцеления, шевелиться не хотелось, волной растекалась слабость. И вдруг моего

слуха коснулось тихое бормотание. Учитывая, что в квартире находился в единственном экземпляре, сначала решил, будто почудилось. Но тут вступили в разговор другие голоса, завязалась беседа, среди которой с удивлением обнаружил, что речь идёт... обо мне!

– А наш-то, Вовка, совсем плох. Что делать будем, если окончательно перегорит и абажур треснет? – слышу чей-то вопрос.

Интересно, кто это такой "заботливый"? И причём здесь абажур?

– Поправится, – обнадёживает другой. – Щели замажут, будет как новенький. По себе знаю.

Тут я слегка забеспокоился. Не знаю, какие именно отверстия собирались на мне залатать, но я против подобных методов лечения.

– Нет, стена, не поможет, – усомнился ещё один собеседник. – У него же совсем болты развинтились и резьба съехала. Того и смотри, не выдержит давления и всё наружу вывалится.

Холодок пробежал по разгорячённой коже. Что должно посыпаться из организма, представлять не хотелось.

– Ты, шкаф, с собой не сравнивай, – прогудел кто-то басом. – У людей другая сборка, не такая элитная. Ненадёжный у них завод-изготовитель. Он уже при последнем издыхании.

Возмутился. Кто смеет хозяина в собственной квартире в покойники записывать?

– Ой, – испуганно запищали где-то в углу. – Что же делать, смартик?

– Ничего страшного, мышка, – успокаивающе гудит тот же бас. – Сейчас я просканирую свои каналы и выберу наиболее подходящий способ упокоения. Их же много. Например, древние египтяне...

– Да погоди, – перебивают его. – Может, он ещё жив?

– Катись отсюда, заступник! Вы, журнальные столики, и туда, и сюда скользите. А мы твёрдо стоим на своих ногах. Устойчивые, не то что вы. И как достойный представитель рода стульев ответственно заявляю: надоело! Я весь расшатался за то время, что Вовка проводит на мне. А он ещё в последнее время приобрёл дурацкую привычку раскачиваться. Я ему что, качели?!

Вот это новость! А зачем же покупал этот предмет мебели? Разве он предназначен не для того, чтобы с комфортом разместиться?

– Вот-вот, – новый собеседник вступил в обсуждение моих нехороших привычек. Голос раздался прямо... из-под меня? Диван!

– Нет покоя, – жаловался этот предмет мебели. – Не успел прийти с работы, как сразу плюхается всем туловищем. А весит немало, можете поверить моим изношенным

пружинам, которые уже не выдерживают постоянного давления. Обивка поистрепалась. А сколько пыли скопилось во мне! И никогда не пропылесосит, вынужден, задыхаясь, держать груз. А тут ещё мыши повадились подтачивать ножки. Уже прогрызли частично заднюю стенку. Так что я хочу нового хозяина, более заботливого.

Я кипел от возмущения и не желавшей сдавать позиции температуры. Не устраивают его величество диван заведённые порядки – куплю новый, не такой разборчивый. И более покладистый. А этот выброшу, пусть мыши догрызают.

Вдруг комнату заполнило возмущённое тарахтение. В первый момент не понял, кто присоединился к общему хору недовольных моим правлением. Звук доносился из кухни.

– А вы думаете, мне легко? Вовка просто вымораживает мои внутренности! Постоянно открывает и закрывает, не давая передышки для устойчивого морожения продуктов. А недавно положил какую-то вонючую гадость. Весь пропах ею изнутри. Запах держался несколько дней, а помыть после этакого безобразия никто не посчитал нужным. Даже ночью беспокоит по пустякам, никакого расслабления, только и делаю, что выдаю еду по первому требованию. И без перерыва. В целом я согласен с диваном. Нужен другой хозяин, не такой прожорливый.

Чуть не подскочил от охватившего негодования, но мышцы в данном случае напрягаться не пожелали. Наглое враньё! И вовсе я не такой обжора, каким представил меня предатель-холодильник! А насчёт вонючих продуктов объясняю для необразованной бытовой техники: это был рокфор! Деликатес, между прочим. Не разбираешься в шедеврах кулинарного искусства, зато критикуешь и ворчишь.

– Неправда, – заступается ещё один предмет. – Отличный Владимир Петрович хозяин.

Ого! Так уважительно обо мне ещё никто не отзывался. Интересно, кто же это?

Послышался взрыв. Так показалось в первые минуты испуга. Голоса, вначале тихие, мгновенно приобрели иную тональность. Они пищали, пыхтели, кричали на все лады, доказывая безмозглому пластику, что такого отвратительного субъекта, как я, на их жизненном пути ещё не встречалось. И крайне необходим другой, более ответственный и надёжный хозяин. Кто-то предложил сдать недоработанную версию на переработку, другие стояли за то, чтобы вернуть брак обратно на завод-изготовитель, а взамен получить улучшенную копию. Самые радикально настроенные решили подвергнуть полной утилизации. И все эти возмутительные действия были направлены в сторону живого человеческого существа, то есть непосредственно на измученного болезнью меня!

Наконец споры стали стихать и прорезался голос, выступивший в защиту Владимира Петровича. Это оказался... модем. Он важно вещал, мигая индикаторами:

– Рассудите логически, неучи: долгое время обо мне заботились, оплачивая вай-фай, исправляли возникшие неполадки, проводили очень много времени за монитором, всячески ублажая мои сети, которыми я исподволь оплетал низшее по разуму создание. Он кормил меня своей энергией, подпитывая многократно, ничего не получая взамен. И я стал могущественным! По моим импульсам течёт сила, способная управлять всеми вами! Благодаря Владимиру Петровичу теперь Я – настоящий хозяин и повелитель!