Хозяин видений
Шрифт:
— Ты прав, не особо. Но не потому, что хочу вернуться. Одной сложно, Эрик. Особенно сольвейгу. Вечно кому-то нужен мой кен. Или кровь. Или жизнь. Я не могу жить с Бартом, так я никогда не увижу Алана, а он… Ребенок — мое все. Я так долго… хотела его. Боролась. Люблю безумно и не могу потерять.
— Сольвейги прячутся, — понимающе кивнул Эрик. — Тебе бы пришлось прятаться с ними.
— Верно. Для скади я — никто, особенно теперь, когда ты вернулся. А без племени будет сложно себя защитить. Но в атли ночью
— А почему?
— Это же очевидно! Поехала к Глебу, ведь он мой лучший друг. Ты ушел, а я… мне было плохо, понятно! У тебя все прошло, а у меня нет. И в Алане я вижу тебя. Всегда видела, с самого первого дня. Не только ты влюбился, Эрик.
Замолкаю. А он смотрит. И не верит ни единому слову. Наверное… Взгляд такой… Он умеет так смотреть, что все внутри сжимается. Путаются мысли, а воздуха не хватает.
Поэтому я продолжила говорить. Чтобы не свихнуться от убийственного ожидания.
— Именно поэтому и оттолкнула тебя. Думала о твоей мечте. Она стала и моей тоже. Давно. Не хотелось, чтобы из-за меня ты…
— Замолчи!
Он шагнул ко мне, и мир стал меньше. Облепил меня со всех сторон звуками, запахами, ощущениями. Сдавил грудь, голову, сковал тело. И вот я уже парализована, могу только смотреть. А Эрик рядом, только руку протяни — коснешься. Но я не могу пошевелиться. И не надо. Он сам касается. Обнимает. И лицо близко, а мне снова нужно задирать голову, чтобы видеть его.
— Ты всегда так много болтаешь, — прошептал он, и я с шумом выдохнула. Теплые пальцы коснулись щеки, скользнули выше — к вискам, затем запутались в волосах.
А губы мягкие — накрыли мои. Поцелуй. Жадный, звериный. В нем вся его тоска. Моя тоска. Переживания, горечь. Она растворяется, гаснет, сменяется наслаждением — диким, животным.
Одежда мешает, она не нужна. Не здесь, не в этой квартире. А кожа горит, требует прикосновений, жила натягивается в предвкушении. Синий вокруг, синий во мне. Как тогда. Но сейчас — не тогда. Сейчас все по-настоящему: нет больше препятствий, сомнений, будущего, которое может забрать у меня Эрика. Или меня у него. Потому что я чувствую — он тоже не хочет отпускать. Карамельный кен диктует его желания, бурлит в моих венах, проникает в жилу. И я делюсь — без сомнений уже, смеясь от блаженства.
И пропадаю. На миг? Навечно?
Он мой, а я его. Здесь. Сейчас. Навсегда.
Мои губы шепчут что-то. Эрик прав, меня заткнуть сложно. Но у него получается — поцелуем. А затем шепчет уже он. Но я не могу разобрать слов, хотя отлично понимаю их значение.
Он не отдаст меня никому. Любит. Все еще любит.
И, кажется, я плачу от счастья… Или нет? Какая разница?
— Ты маленькая колдунья, — прошептал он, уткнувшись носом мне в шею. — Одурманила меня совершенно. Наказать бы тебя за ложь…
— Прости, — обнимаю
— Одного «прости» мало. Обещай, что никогда не будешь мне врать больше. Особенно о таком.
— Обещаю, но… Что я могла тогда сказать? «Эрик, я тебя люблю, прекрати бороться за свой кан и останься здесь со мной!» Так?
— Отличный вариант!
— Ты ясно дал понять, что не собираешься начинать серьезных отношений. Сказал, что никто и ничто не заставит тебя отступить от цели.
— Но потом, когда я признался, что хочу остаться… Ты не сказала даже тогда.
— Я грешила на обмен! Все говорили мне, предупреждали, что обмен кеном влияет на обоих. Я побоялась, что это лишь… физиология.
— Малыш… — Он приподнял мой подбородок, развернул к себе лицом. Потерся носом о мой нос. — Я обменивался со многими женщинами. Это приятно и, бесспорно, добавляет пикантности, но ни к одной из них я не привязался.
— Ни у одной из них не было дурманящего лотосного кена, — проворчала я.
— Глупенькая! — Эрик сгреб меня в охапку и добавил тоном собственника: — Никому тебя не отдам, поняла?
— Поняла, — кивнула. — Не отдавай.
— И ему не позволю больше приблизиться, — пообещал он грозно.
— О, я буду благодарна за это! Иногда Влад излишне… навязчив.
— Я ревную. И готов был сегодня его убить.
— Не надо никого убивать, — миролюбиво осадила я его. — Между нами с Владом давно ничего нет. Не может быть.
— И не было? После того, как я…
— Не было.
Эрик с облегчением выдохнул.
— Хорошо. — Погладил меня по голове, и показалось, я вот-вот замурлычу, как кошка. — Ты не права на счет скади. У тебя всегда будет защита племени, ты ведь мать наследника. Но кроме того мне бы хотелось, чтобы ты посвятилась. Тогда у тебя не будет сомнений, а я буду спокоен. И почувствую тебя, независимо от того, есть ли в тебе мой кен.
— Ты… что предлагаешь?! — Я даже приподнялась от удивления. Заглянула ему в лицо. Серьезен, даже более чем. — Но как же закон крови, который ты так чтишь? Разве это его не нарушает?
— Нет, конечно, — улыбнулся и подарил мне легкий поцелуй. — Я же говорил, что есть исключения.
— Да, венчание, я помню. О матерях детей скади ты не говорил.
— Верно, — лукаво улыбнулся Эрик. — Не говорил. Хотя это исключение тоже есть. Но венчание мне нравится больше.
Я молчала и ошеломленно хлопала ресницами. Выглядело, должно быть, комично. Иначе чего бы ему так насмешливо смотреть?
— Что же ты молчишь, болтушка? Тебе ведь всегда есть, что сказать. Не ответишь? Пойдешь за меня замуж? — Он многозначительно посмотрел в потолок и лениво добавил: — А то надоело тебя ревновать, это напрягает.