Хозяин Ястребиного острова
Шрифт:
– Клянусь богами, ты необыкновенно хороша. Когда я увидел тебя, то испугался, что твоя красота, в отличие от моей, безвозвратно ушла. – Эйнар улыбнулся, протягивая ей руку. – Пойди сюда, моя маленькая сестричка, и сядь рядом со мной. Женщины приготовили твои любимые блюда – посмотри-ка, здесь жаркое из зайчатины и грибы. А вот твои любимые дикие яблоки, усыпанные орехами и морошкой. Иди же сюда.
Мирана опустилась рядом с ним в кресло.
– Как пожелаете, братец, – с насмешливой улыбкой произнесла она. Ей предстояло найти тропинку к его сердцу и убедить
В зал вошла Сайра. Она была прекраснее сказочной принцессы. Ее фигуру подчеркивало бледно-розовое шерстяное платье, оттенявшее необыкновенный серебристый оттенок ее светлых волос. Она медленно, точно королева, обозревающая свои владения, обвела зал взглядом, заметила Инголфа и поспешно повернулась туда, где сидел Эйнар.
Она подошла и застенчиво улыбнулась ему.
– Я так польщена вашим гостеприимством, милорд Эйнар. Вы позволите сесть рядом с вами?
Эйнар удивленно приподнял бровь.
– Теперь ты рабыня, – спокойно сказал он. – К тому же состоишь в родстве с Рориком Харальдссоном. Инголф взял тебя в плен на Ястребином острове, они с Эмундом рассказали мне об этом.
– Это верно, они захватили меня, но разве я похожа на рабыню, милорд?
Мирана отчужденно смотрела на нее, пока Эйнар оценивал ее прелести. Что он предпримет? Мирана украдкой бросила взгляд на его наложниц, пытаясь угадать их реакцию, но они уткнулись в тарелки.
Эйнар лишь пожал плечами.
– Садись, Сайра, отведай блюда. Вскоре я сообщу тебе о своем решении.
Рабыни подали ей яства. Эйнар без всякой причины вдруг ударил по лицу маленькую девочку. Мирана промолчала. Она напомнит ему об этом, но не сейчас. Шло время. Мирана ела и внимательно слушала, о чем говорили за столом.
Веселье было в самом разгаре. Пьяные шутки и смех сыпались со всех сторон. «Мужчины всегда одинаковы», – подумала Мирана, оглядывая задымленный зал. Женщины тоже пили, но сидели отдельно от мужчин и говорили тихо, время от времени прерывая беседу взрывами смеха. Дети заблаговременно были уложены спать.
Гунлейк молча сидел среди мужчин, медленно и методично поднося ко рту пищу. Миране не терпелось поговорить с ним с глазу на глаз. Расправившись с Гунлейком, Инголф самонадеянно взял управление лодкой на себя. И только когда их настиг шторм, Инголф вынужден был признать опыт и умение Гунлейка. Теперь Гунлейк выглядел гораздо лучше, хотя его по-прежнему мучили сильные головные боли. Миране необходимо было переговорить с ним наедине. Она решила, что встретится с ним позже, когда все уснут. Даже после хорошего застолья Эйнар остался трезв, хотя большинство мужчин едва держались на ногах.
– Я пришел за женщиной, милорд, – сказал Инголф, еле ворочая языком. – Я взял ее в плен, она моя. Я хочу ее.
Эйнар мельком взглянул на своего любимчика.
– Я хочу ее, – повторил Инголф, двигая челюстью. На этот раз тон был угрожающим.
– Может, я тоже не прочь с ней позабавиться, – медленно
Инголф рассмеялся. Мирана заметила, что вино не только придало ему уверенности в себе, но и развязало язык.
– Я видел вас с новой рабыней, милорд. Она так хороша, даже слишком. – Он засмеялся громче. Эйнар наблюдал за ним, вопросительно подняв брови. Инголф рыгнул. – Вам нужна не Сайра, милорд, – продолжал он. Опьянение сказалось на его осторожности. Он совсем забыл, кто перед ним. Инголф повернулся, указывая пальцем на прелестную молодую девушку, тихонько сидящую в сторонке, и снова пьяно засмеялся.
Это был последний произнесенный им звук. Эйнар молниеносно поднялся, в его руке блеснул нож – еще секунда, и он вонзил его в сердце Инголфа. Скорое движение вглубь, затем легкий поворот вверх – и все было кончено. Инголф удивленно посмотрел на него, затем тихо вздохнул и осел на пол.
Все онемели от ужаса. Казалось, кто-то высосал весь воздух в огромном зале. Не было слышно ни единого звука, даже собаки, и те перестали лаять. Воцарилась мертвая, ужасающая тишина.
Мирана ненавидела и боялась Инголфа, но зрелище жестокой расправы, когда самое ценное, что есть у человека – жизнь, – в мгновение ока превратилось в ничто, повергло ее в ужас. В сущности, Инголф всегда был предан Эйнару. В этот вечер он был пьян и болтал много лишнего. Но он был человеком, а не бешеным псом. Теперь он был мертв. Просто мертв. Он позволил себе сказать о новой рабыне, не более того. Он смеялся. За что Эйнар убил его? За то, что тот смеялся над ним? За то, что знал о его новой наложнице? Мирана посмотрела на брата. Казалось, он был абсолютно невозмутим, если бы не его глаза. Они полыхали яростным огнем. Мирана содрогнулась от ужаса. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– Уберите его, – приказал Эйнар. – Мы не хотим, чтобы его дух остался с нами. У него были скверные мысли, и его дух будет не лучше.
Мирана отвернулась, чтобы не видеть, как мужчины убирают тело. Она взглянула на Сайру и была потрясена, увидев улыбку на ее губах. Девушка смотрела на Эйнара и улыбалась. Она чуть подалась вперед, ее сияющие волосы упали на грудь.
Через некоторое время мужчины вернулись к выпивке. Женщины не могли отправиться спать до тех пор, пока мужчины сидят за столом. А те, казалось, собирались провести за этим занятием еще не один час.
– Слушайте меня, мои храбрые воины, лучшие во всей Ирландии, – обратился ко всем Эйнар. – Некоторые из вас уже знают о самой замечательной в моей жизни новости, другие еще нет. Я держал ее в тайне до тех пор, пока моя дорогая сестра не вернулась ко мне. Теперь я оглашу ее всем. Наш король Ситрик хочет взять в жены мою сестру. Наша семья породнится с королевской семьей. Сыновья Мираны будут править Ирландией. Это произойдет в первый день осени. Этот союз, без сомнения, принесет удачу нам всем. И все мы пополним богатством нашу казну.