Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви

Максонова Мария

– Ты ничего не рассказываешь о себе, а мне так хочется узнать тебя получше, – продолжил Ренслир.

– Даже не знаю, что сказать. А ты сам?

– Я много лет работаю в тайной полиции, – небрежно пожал плечами Ренслир. – Отец давно умер он был магом. Сводные сестры тоже уже ушли, с племянниками я не общаюсь. Матушка… я слышал о ней лет пятьдесят назад, но мы не общаемся. Она суккуб. А у тебя какая семья?

Глава 102

Невинный

вопрос о семье заставил весь романтичный флер вечера развеяться, а меня напрячься. Наверное, это был тот самый момент, чтобы раскрыть все тайны. Нельзя ведь строить отношения на лжи. Ренслир раскрыл свою сущность, теперь моя очередь. Он поймет, ведь правда?

Но губы будто помимо моей воли произнесли другое:

– Они… обычные люди из провинции. Я не знаю, что сказать, мы не общаемся, – выдавила я. Было особенно неудобно врать Ренслиру.

– Они гордились бы такой дочерью, если бы узнали, чего ты достигла, – Ренслир успокаивающе сжал мою руку, но я нервно выдернула ладонь и подняла, подзывая официанта и пытаясь скрыть неловкость. Попросила наполнить мой бокал, в горле пересохло. – Что-то не так? – спросил Джонатан, когда работник ресторана отошел от столика.

Глотнув, я закашлялась и, кое-как продышавшись, пробормотала:

– Мне тяжело говорить об этом. Давай лучше о чем-нибудь нейтральном, – я зависла, пытаясь придумать тему. Говорить снова о расследованиях и убийствах не хотелось, а спросить о личном означало бы получить встречный вопрос: «а у тебя как? А где ты росла? А кто были твои учителя?». Мой мозг заметался в поисках общей темы и выдал случайное: – Как тебе работается с лордом Уинфредом?

Ренслир нахмурился, а я почувствовала, что нервничаю все сильнее.

– Он сильный политик и хороший начальник, – наконец, произнес он. – И он никогда не отступает от своих слов.

Последнее было камнем в мой огород, напоминая о его паре, и я смутилась:

– Да нет, я не в этом смысле… я не это имела в виду…

– Служба в тайной полиции – очень опасное занятие. За годы, что я в ней работаю, чего мне только не пришлось пережить: и покушения, и отравления, и множество тяжелых травм. Девид рассказывал тебе, как получил ранение?

Я растерялась от перевода темы, покачала головой.

– Меня прислали в их отдел для укрепления и тайного расследования. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу рассказать всего, но оказалось, что поступившая нам информация была крайне неполной. Я подозревал Девида в предательстве, а оказалось… нас заманили в ловушку. Я не успел его прикрыть, весь резерв вылил, чтобы хотя бы поддержать его жизнь, пока тащил к тем, кто мог оказать помощь. Я не знал, кому могу довериться, не мог вызвать подмогу по официальным каналам. Это едва не стоило ему жизни.

– Но ты же справился, ты смог ему помочь, – попыталась выдавить ободряющую улыбку из себя я.

– А в другой раз могу не успеть. Это такая работа, Вероник. И это считалось одним из самых простых заданий, поэтому я был не под личиной. И вон как обернулось в результате. А Уинфред – официальное лицо нашей службы, он и его семья все время в опасности,

его мечтают убить не только преступники, но и политические конкуренты.

Однако, из его слов я сделала совсем иной вывод. Плевать на Уинфреда, каково жить самому Ренслиру? Я видела его в роли обычного полицейского, когда мы работали вместе, но на деле все оказалось серьезнее.

– Ты никогда не надеялся пойти на повышение, заняться бумажной работой, руководить, а не рисковать собой? – пробормотала я, чувствуя, как жалко это прозвучало.

– Я полезен и эффективен на своем месте. Как-то инкубы и суккубы не торопятся пойти на службу государству, им бы только развлекаться, – усмехнулся он.

– А вы предлагали? – обиделась я за моих неизвестных собратьев по расе. – И вообще, что государство сделало, чтобы помочь обретшим силу суккубам и инкубам, как помогает им адаптироваться, научиться жить со способностями и жаждой? Где школы? Где просветительская деятельность среди родителей? Где отслеживание происходящего? Ты же слышал безумные речи той фанатички на собрании, видел остальных. Любая из них может стать родительницей суккуба или инкуба, и загнобит своего ребенка, не понимая, как его воспитывать.

– Парламент никогда не выделит деньги на благотворительный проект в пользу одной расы.

– Не благотворительный! Ты же сам говоришь, что подобные нам могли бы приносить пользу в спецслужбах. Можно просто предлагать бесплатное обучение в обмен на отработку. А кто не хочет служить, сможет оплатить обучение. По крайней мере, это будут нормальные полноправные члены общества, не боящиеся собственных способностей и не злоупотребляющие ими.

– То, что ты говоришь – это фантастика, воздушные замки, – рассмеялся Ренслир. Я обидчиво поджала губы, но он тут же взял меня за руку и поцеловал костяшки пальцев, – но за это я тебя и люблю. Ты такая наивная и чистая, ты горишь желанием одарить всех счастьем и истинной любовью, поэтому тебе и удалось так рано развить в себе эти способности. Тебя случайно не в монастыре воспитывали? – рассмеялся он.

– Мне кажется, ты меня слишком идеализируешь. А я говорю серьезно, – нахмурилась я. – Если мы что-то можем сделать, то должны…

– Мы и делаем – каждый на своем месте, – нахмурился Ренслир, но потом взял себя в руки и улыбнулся. – Но тебе не нужно волноваться. Скоро твою подругу Диану выпустят из-под стражи, деятельность Лиги, вероятно, запретят, их главу и леди Хант посадят. Я буду охранять твой светлый наивный мир от подобных личностей, а ты будешь и дальше делать людей счастливыми.

– Звучит так, будто ты говоришь с ребенком, – мрачно заметила я.

– Я просто хочу сделать тебя счастливой, оградить грязной стороны этого мира. Я справлюсь, поверь мне, я приложу все силы.

Я не знала, как реагировать. Вроде бы светлый рыцарь – идеал многих женщин, разве не нужно радоваться, когда мужчина говорит что-то подобное?

– Я бы предпочла, чтобы ты не жертвовал собой и не вставал грудью на защиту, а был рядом, – мягко произнесла я, сжимая его руку.

Тень пробежала по его лицу: