Хозяйка Долины
Шрифт:
Ом снял с песочных часов красную ленту и повязал на запястье мужчины. Мы ринулись к прибору. Песок начал быстро сыпаться, но как только заполнил объем до черной линии, то его скорость уменьшилась. Мы посмотрели друг на друга с пониманием. Похоже, у нас еще есть немного времени.
— Ом, а врач в долине у нас есть?
— Один из единорогов, Левитус, считается хорошим травником и костоломом. А так, особо, в долине не болеют. Послать за ним?
— Да, пойдем завтракать, а потом обсудим план действий.
И мы направились в вотчину Ома. Завтрак, как всегда, был
Левитуса мы посвятили в наш план. Он его одобрил, скорректировал и обещал помочь с круглосуточным наблюдением за больным и измерителем жизненных сил. Для этого докторус выделил своих учеников. Те очень обрадовались, так как практики им не хватало. А за право перевязывать и промывать раны чуть не подрались. Как только мага определили в надежные руки, мы с Омом отправились в библиотеку, чтобы подготовиться к приему посла и пробуждению мага. К нашей подготовке присоединился Джерикус. Мы долго вели длинные дискуссии. Наконец, план был утвержден. Единорог решил пока пожить у нас до более спокойных времен. В таком темпе мы провели два дня. Это был последний спокойный вечер. Завтра прибывал посол, и песка становилось все больше. Когда-то я любила гадать на книгах. Выбрала первую попавшуюся и загадала вопрос. Открыв наугад, я наткнулась на стихи:
Людские души — души разные,
не перечислить их, не счесть.
Есть злые, добрые и праздные
и грозовые души есть.
Иная в силе не нуждается,
её дыханием коснись -
И в ней чистейший звук рождается,
распространяясь в даль и ввысь.
Иная хмуро-неотзывчива,
иная каменно-глуха
для света звёзд,
для пенья птичьего,
для музыки и для стиха.
Она почти недосягаема,
пока не вторгнутся в неё
любви тревога и отчаянье,
сердечной боли остриё.
Смятённая и беззащитная,
она очнётся,
и тогда
сама по-птичьи закричит она
и засияет как звезда.*
*Вероника Тушнова
Опасный союзник
Меня разбудили ночью. Джерикус ворвался в спальню с криком: "Яна, сейчас очнется!" Пушистик зарычал, явно возражая против резких движений и громких криков. Я вскочила, накинула халат, и мы выбежали из спальни. Ворвались в соседнюю спальню и полюбовались на результат труда будущих лекарей. Задание обездвижить и обезопасить от мага, они выполнили творчески: обмотали тело бинтами и завязали на бантик, даже рот забинтовали на всякий случай. Передо мной на кровати лежала мумия. Мы с Джерикусом переглянулись и чуть не расхохотались. Но убивать энтузиазм у добровольцев не хотелось, и мы все-таки сдержались. Скорость песчинок явно увеличилась. Песок почти заполнил чашу до синей линии. Я
Время шло. Прошло уже полчаса, а мы следили за каждым вздохом объекта. Мы переводили глаза с линии в измерителе жизненных сил на лицо нашего гостя и обратно в тотальной тишине. Во-первых, важно было не пропустить момент пробуждения, а во-вторых, не хотелось бы быть услышанными, если этот миг мы прохлопаем ушами. Я уже изучила и пересчитала все морщинки и реснички на мужчине. В-общем, я устала поддерживать осанку и царственное величие. Решив размять спину, я развернулась в кресле, закинула ноги на подлокотники и потянула руки вверх. Мычание сбоку могло бы превратиться в яростное рычание, если бы не аккуратный кляп из бинтов. Я медленно повернула голову и встретила обещающий многие неприятности взгляд. Так, вариант с королевой я упустила, буду изображать простую бандитку. Надеюсь, Джерикус сообразит. А единорог, дабы добавить мне аргументов, приставил меч к горлу незнакомца. Судя по взгляду больного, он с нетерпением ждет своего освобождения чтобы обменяться с нами ролями. Удостоверившись в своей полной обездвиженности, мужчина посмотрел на меня, мол чего изволите, госпожа будущий труп. Похоже, готов к переговорам.
— Добро пожаловать в долину Тардоукл. Я хозяйка Долины, Янтерия. — я представилась, развернулась в кресле и закинула ногу на ногу.
— Ммм, — раздалось в ответ. Наверное, приветствие.
— К сожалению, не могу пока сделать вам доступной речь. Прошу Вас дать утвердительные ответы кивком головы. Итак Вы, готовы меня выслушать?
А была не была. Бандитки и авторитета с меня не получится. Судя по этим умным глазам, придется рассказать правду. Я дождалась утвердительного кивка, и продолжила:
— Мы нашли Вас и приложили немало сил на лечение. (Один спор с Джерикусом стоил мне немало драгоценных нервов, не говоря уж о пешем походе домой). Вы можете оставаться гостем Долины до полного выздоровления, если принесете клятву верности мне на весь период вашего визита. Мы позаботимся о вашем лечении, пропитании и размещении. В ответ Вы клянетесь защищать меня, долину и ее жителей.
Длинное мычание явно свидетельствовало о попытке поторговаться. Я вздохнула. Надеюсь, он нам не очень дорого обойдется.
— Хорошо, я правильно поняла, что в целом вы согласны, но готовы обсудить детали?
Мой партнер по переговорам скосил глаза на Джери, который приблизил его меч к сонной артерии, и медленно с небольшой амплитудой кивнул.
— Отлично, (надо вставлять позитивные слова, они приятны всем и успокаивают меня) тогда мы освободим Ваш рот, а Вы произнесете клятву о непричинении вреда окружающим. Ваша кровь находится у нашего оракула. Так, что при первой же попытке причинить нам вред, вам станет очень нехорошо. А точнее очень-очень плохо, вплоть до смертельного исхода. Это понятно? Да и меч может соскользнуть, если мой друг пошатнется или споткнется.
Брюнет нахмурил брови и утвердительно хлопнул ресницами. То ли у единорога рука затекла, то ли перестраховался, но лезвие меча уже вовсю ласкало шею пленника. А потому мотания головой были опасны.
Я махнула рукой. Джери подвинул свой меч, пока ученик лекаря освобождал рот пленника от бинтов.
— Юная леди, а вы понимаете с кем связались? — бархатный голос одновременно угрожал и выражал легкое сочувствие. Изучающий взгляд сканировал не хуже мрт.
— А у меня есть варианты? И это так у Вас выглядит спасибо за спасение своей драгоценной жизни? Никто живой не может попасть в Долину без позволения. То есть Вы сюда грохнулись уже мертвым. — зло сказала я. Честно говоря, прекрасно осознавая, что за моей агрессией прячется страх.