Хозяйка дорог
Шрифт:
Я пробыла у родителей около часа, сочиняя правдоподобную теорию исчезновения Алеши. Все, на что хватило моей скудной фантазии — нелепый рассказ о том, что младший Медведев — иллюзионист со стажем. И иногда любит развлечься таким вот образом. Родители, и особенно — Светка, не поверили мне ни на секунду, но приняли это объяснение, как единственное логически верное.
Гораздо больше их интересовало, как поживает Святогорушка. Когда у нас свадьба? Не беременна ли я? Последнее спросили трижды. Светка больше отмалчивалась, но по ее горящим глазам было заметно, что, как только мы останемся наедине,
Желания обсуждать Медведевых уже не было, и при первой возможности я распрощалась со всеми и убежала из дома, пока никто не догадался спросить, а как я сюда попала без машины.
Впрочем, разговаривать на Очень важные темы с боярином тоже не хотелось. Поэтому я решила заглянуть в квартиру, хоть документы и ценности соберу, если еще ничего не стащили. Ой, как представлю объяснения с хозяйкой жилья…
Я вышла из междумирья на площадке, между третьим и четвёртым этажом, поднялась на пролет и сразу же столкнулась с Ириной Степановной. Вот так влипла! Что за день сегодня такой? Я виновато улыбнулась и поздоровалась с женщиной. Как ни странно, но она выглядела вполне довольной.
— Лилечка, а вот и ты! Уже час тебя жду. Приходил твой жених, солидный такой, с бородой, рассказал, что в квартиру ночью хотели пробраться грабители. Вот сволочи! Дверь попортили. Но Святогор уже новую привез и вместе с какими-то ребятами все исправил. Ах, какой мужчина! Знаешь, — она перешла на заговорщический шепот, — я совсем не против, если он будет иногда заходить к тебе в гости.
Ааа, подарите мне рубашку с длинными рукавами! Мне дали зеленый свет на свидания с мужчиной в квартире, куда «не стоит водить подружек, вдруг что-то сломают или соседи пожалуются на шум». Пока я ловила челюсть, Ирина Степановна распрощалась и шмыгнула в лифт, предварительно пихнув мне в руки новый ключ.
Внутри тоже был сюрприз. Вполне ожидаемый сюрприз.
— А-а-алеша! Сколько можно?! У нас же был уговор.
— Уговор был, что ты дашь мне шанс доказать серьезность своих намерений. Ты не дала! — он сидел на кухне и бессовестно доедал мою «Ночь любви» и пил кофе. Но при виде меня сразу же подскочил и постарался заслонить собой стол.
— Ты и так много лишнего сказал. И еще больше — сделал. Как, по-твоему, родители нормально отнеслись к тому, что у меня каждую неделю новый жених? Да как до этого додуматься можно было?
— Да потому что я тоже тебя люблю! А ты только вокруг Гора крутишься. Каково мне на это смотреть?
— Это все ваше проклятие. Алеша-а-а, ну не ведут себя так нормальные люди.
— На тебя ворожба действует, вот и думаешь, что Гор лучше, а мне не веришь!
— Причем здесь это! Ты посмотри на себя…
Алеша подошел, сгреб меня в объятия и поцеловал. Жадно, со злостью, почти прикусывая губы. И сразу же повалился на пол, постанывая от боли.
Никто не смеет приставать к Лилии Белокопытовой! Особенно, когда она не в настроении. Ну, кроме боярина. Ему можно. Он такой… не такой, как Алеша, короче говоря.
А с этим придурком нужно что-то делать. Я вновь отрезала квартиру от других миров, странно, что мое предыдущее воздействие уже рассеялось, затем проверила, нет ли где-нибудь второго ключа от входной двери, вышла из квартиры
Алеша кричал что-то вслед, но я не слушала. Надеюсь, восемь часов ему хватит, чтобы подумать над своим поведением и нашими отношениями. Точнее — их отсутствием. А что? В квартире есть еда, вода, телевизор и интернет. В конце концов, ничего с Алешей за это время не случится.
Сделала это, и сразу полегчало! Давно нужно было врезать лиходею коленом в пах.
А если Алеше плохо, и нужна помощь?
Да ладно, до свадьбы заживет. Зато, возможно, в голове что-то отложится.
Глава 17
Светкины босоножки, которые я надела вместо домашних тапок, безжалостно терли ноги. И еще шпильки.
Шпильки — это вообще Светкин фетиш, всегда и везде, в любую погоду она носит обувь на высоком каблуке. Конечно, она же пешком не ходит, и за рулем не ездит — у сестренки всегда найдется желающий ее подвезти. Вот честно, если бы в природе существовали инкубы, Светка точно бы принадлежала к их племени.
Но я люблю балетки. А в первую очередь люблю, когда обувь удобная и не растирает ноги до кровавых мозолей. В общем, пока дошла до работы, настроение испортилось напрочь. Так, вдох-выдох, успокоиться и оставить за порогом садика все неприятности. Не хватало еще целый день переживать насчет родителей, Медведевых и всех сверхъестественных происшествий разом. Да и работать тоже надо: когда вокруг тебя бегают двадцать пять малышей, категорически противопоказано выпадать в астрал.
Во время тихого часа я обычно заполняла документы, но сегодня никак не получалось сосредоточиться: стоило только открыть журнал, как кто-то стучал в окно. Я несколько раз выглядывала на улицу, но ничего не замечала. Надо бы выйти и все хорошенько осмотреть, но страшно. За последние дни я столько раз влипала в неприятности, что осторожность лишней не будет.
Но стук повторялся снова и снова. В конце концов нервы не выдержали: я попросила Машу, мою напарницу, присмотреть за детьми и вышла из здания. Сколько можно бояться, Хозяйка я или нет? Наверняка какие-нибудь мальчишки балуются, сейчас разгоню их и спокойно займусь работой.
Прямо под нашим окном, в зарослях туи мерцал небольшой портал. Что за ерунда? Я попыталась закрыть его, но ничего не вышло, пространство в этом месте не хотело слушаться, точно как прошлой ночью, во время нападения пауков.
Бежать! Как можно быстрее и дальше, а лучше — прямиком к боярину. Зачем только от него уходила? Ах да, Алеша попросил.
Я, не задумываясь, шагнула на ближайшую дорогу между мирами, лишь бы подальше отсюда, там разберусь. Но не успела пройти и пару метров, как что-то больно кольнуло в шею, голова сразу же закружилась, меня бросило в жар, во рту появился гадкий привкус, и я потеряла сознание, очнулась же от того, что стало больно глазам. Что за недобрый человек положил меня прямо на солнцепеке? Теперь так плохо: лицо горит, руки и ноги дрожат, левый висок раскалывается от боли. Я чуть-чуть приоткрыла глаза и попробовала пошевелиться.