Хозяйка Хрустальной лавки
Шрифт:
— добрый день, — глухой умоляющий усталый голос звучал поразительно четко — мне, право слово, неловко вас об этом просить, но вы не могли бы продать мне нагревательный камень? Только у нас почти нет денег, возможна ли скидка или рассрочка, я директриса местного приюта, понимаете...
Я мельком взглянула на свиток, оставалось меньше минуты.
— Сколько вы готовы заплатить — оборвала ее речь, торопливым вопросом
— сейчас всего серебряный, но мы... — она явно осознавала, что ее плата не соразмерна рыночной цене, возможно старательно давила на жалость, но мне было плевать.
— согласна, подходите к
9 Ее пальцы подцепляют завязку
8 она тянет их в стороны
7 они путаются и соскальзывают с пальцев
6 кошелек раскрывает свой зев
5 дрожащей рукой она вынимает монету
4 ее рука замирает над стойкой
3 с грохотом пушечного выстрела монета падает на стойку
2 я впихиваю ей в руки камень. И тараторю на немыслимой скорости, где там скороговоркам.
— спасибо за покупку, теперь этот артефакт ваш — фраза сливается в единое слово, а краем глаза следу за таймером
1 таймер начинает выцветать, а надпись наливается зеленым цветом,
0 сменяет 1, и тот окончательно растворяется, надпись становится цветом как другие.
Я едва не повалилась на стойку от облегчения, этот обратный отсчет забрал все нервы и силы. А женщина непонимающе вглядывалась в меня, с ее точки зрения я веду себя по меньшей мере странно.
— разовая акция в честь открытия, последний артефакт за цену, названную покупателем не торгуясь. Примета такая, чтобы торговля шла гладко! — вымученно улыбнулась я, повиснув на стойке: ноги отказываются меня держать, сердце заполошно бьется в груди. Хочется лечь и лежать, лежать, лежать ...
— спасибо — опасливо уронила, она и спиной попятилась к двери. Выскользнула и развернулась уже в проёме. С улицы донеслись звуки как она убежала со всех ног прочь.
— в последнюю секунду! Успели! — едва слышно прошептала в пустоту, роняя голову на столешницу. Слабой рукой проверила паспорт, в нем без изменений, что обнадеживает...
— ты очень продешевила, смотри слухи пойдут... — подлетел ко мне фамильяр, он тыкался носом в скулу, мешая лежать.
— плевать! Камень точно дешевле штрафа! Ты не заметил, сделка состоялась в последнюю секунду, таймер выцвел на нуле! — возмущенно вскинула голову, даже силы появились.
— это да, но она может быть мошенницей, давившей на жалость — полетел рядом лис, пока я ковыляла к двери. Как я не упала... Ах, да. Туфли же не дают, какой полезный эффект. — она точно клянчила!
— мне безразлично, даже если она б пришла в шубе в шелках и бриллиантах, обвешенная золотом изображая калеку, просящую подаяния, или представившись нищей от храма. Мне эта сделка была нужна, я бы и за ломанный грош продала. Штраф ведь огромный! — я все же дошла до двери и взялась за ручку, уткнувшись в створку лбом.
—
— какое есть! Мы успели, а это главное. — и я со стоном оторвалась от двери захлопывая ее. Косяк засветился, значит заперта. — Развели меня или нет, а больше я в подобном участвовать не собираюсь. Пусть будет разовой акцией благотворительности.
Фамильяр продолжил бухчать, а его хитрый план стал ясен уже в спальне, стоило ему согласиться со мной, как последние силы оставили меня, и я как подкошенная рухнула в постель. Спааать!
_______________________________
Глава гильдии точек продажи артефактов медленно брел по направлению к вновь открывшейся Хрустальной лавке. Жуткий дефицит артефакторов сказывался на всех, а на них в первую очередь. Те, цены по которым она делала заключения неприемлемы, эта цена самого простого, а она делала расширенное! Примеряло его с ее действиями только то, что это были ее товары. Он очень надеялся, что это разовая акция в честь открытия.
В свое время он приложил слишком много сил, выбивая привилегии и помогая удержаться миру, после исхода артефакторов. Он помнил и принудительные изъятия, и погромы, откровенный вандализм, и притеснения с гонениями. И непомерные невыполнимые требования и многое другое... Превозмогая сопротивление всех и вся он стоял за сложившейся системой. И был крайне против демпинга и конкуренции. Число оставшихся лавок не покрывало спрос, и именно он кооализировал их в монополию.
Боль, прострелившая ногу там, где крепился протез выбила его из воспоминаний. Еще одно наследие тех неспокойных времен. Он оставил столицу и приехал в этот городок, из-за травмы и старения. Город был достаточно велик, для филиала гильдии, но провинциален ленен и медлителен, что позволяло ему поспевать за темпом. Нога продолжила ныть, и Шелест встал у стены, чтобы переждать. Темнело быстро, тени становились все длиннее, но заходящее солнце ярко освещало цель его пути.
Он видел, как в лавку вбежала (насколько ей позволяла хромота) настоятельница приюта. Он слышал каждое слово и мрачнел все больше. Несколько лет назад по стране прокатилась серия проверок в приютах, кажется благое дело, но по нормам приюту полагается быть оборудованному артефактами. По тем же нормам выделяются средства на закупку, целая серебрушка в год! Так вот на этом основании приют закрывали. Детей увозили.
Только вот один из аристократов узнал, что любовница родила и сдала его дочь туда. И он поехал искать. И нашел! В работном доме среди преступников. Вроде как за бродяжничество детей замели. Что совершенно не законно вообще, не о том речь. Но хуже всего дела обстояли с магами. Им пережгли каналы, тот не утерпел и донес до короля. Среди жертв нашлось и 3 артефактора, так, что дознаватели землю рыли, вгрызались в каждую нить и ее след, но вышли на организаторов беспредела. Школы магии обязаны держать бесплатные квоты для приютских... Что же... Сэкономили... Руководство и попечительские советы десятка отправились всем составом на рудники.