Хозяйка Империи

Вурц Дженни

– Вот тебе и благословение Лулонди, - буркнул капитан. Он круто развернулся и двинулся прочь, вновь погруженный в свои капитанские заботы. По дороге он перешагнул через мирно похрапывающего Аракаси, не обратив на того ни малейшего внимания.

Спустя два дня Мастер тайного знания сошел на берег в Сулан-Ку и благополучно покинул окрестности пристани. Улицы казались почти безлюдными: лавки были закрыты на послеполуденный отдых, а те немногие человеческие существа, которые не попрятались по домам от зноя, либо спали в тени оконных навесов и балконов, либо рылись в канавах среди отбросов в надежде отыскать что-нибудь съедобное, хлебную корку, например.

Аракаси

направлялся в Дом Семи Звезд - бордель, обслуживающий богатых аристократов с извращенными вкусами. Там, под аркой заднего фасада, украшенной изображениями целующихся херувимов, он заявил о своем присутствии условным стуком в дверь. Створка отворилась, и непомерно толстая женщина, увешанная бусами и ожерельями из раковин коркара, втянула его в дом.

– О боги, - прогудела она низким, почти мужским, голосом, - почему это каждый раз, когда ты появляешься, от тебя разит, как из сточной канавы? У нас наверху клиенты, которым это может не понравиться.

Аракаси усмехнулся:

– Ну-ну, Бубара, не морочь мне голову басенками, что ты израсходовала весь запас воды для купания - с лепестками кекали - в столь ранний час.

Мадам фыркнула:

– Почти израсходовала. Девочки и мальчики должны приятно пахнуть.

Она просунула мясистую руку сквозь щель в драпировках, и оттуда немедленно появился обнаженный глухонемой мальчик с кожей цвета бобов чокала. Он низко поклонился хозяйке, а та жестом указала ему на Аракаси и кивнула.

Малыш взглянул на грязного посетителя, присмотрелся повнимательнее... и его лицо расплылось в широкой улыбке от радости узнавания. Не обращая внимания на запах, он ухватился за руку с темными ободками грязи под ногтями и повел Мастера тайного знания за собой.

Аракаси взъерошил мальчику волосы, извлек из какого-то потайного кармана конфету-тянучку, изготовленную чо-джайнами, и вручил ее своему малолетнему проводнику. Тот издал тихий восторженный стон и несколько раз прижал кулачки ко лбу в знак горячей благодарности.

Немного поразмыслив, Аракаси добавил две монетки из ракушек.

– Хорошо бы кто-нибудь купил тебе хоть какую-то одежонку, - проворчал он и проворно удержал мальчика за локоть, видя, что тот собирается кинуться к его ногам.

Потом Аракаси снова потрепал провожатого по голове и жестом отослал его, поскольку бывал здесь много раз и знал, куда идти.

Он миновал коридор, нажал на известный ему выступ резьбы, служивший ключом для отпирания потайной дверцы, и поднялся по узкой темной лестнице в укромную каморку под крышей; тем временем позади него глухонемой мальчик любовался бесценными подарками и ползал по чудесным коврам, не замечая, как бежит время.

В тесной каморке, где стояла невыносимая жара от раскаленной солнцем кровли, Аракаси подбирал себе облачение из разнообразных сундуков и ларцов, содержащих всевозможную одежду - от сверкающих, расшитых блестками мантий до крестьянских рубах. Он остановился на оранжево-пурпурной ливрее и паре запыленных сандалий с дыркой в левом носке. Затем он свернул в ком свою нестираную одежду, засунул этот ком в другой сундук, содержимое которого выглядело как нищенские отрепья, и, оставив себе лишь грязную набедренную повязку, спустился по той же лестнице, чтобы воспользоваться ванной хозяйки.

Часом позже он уже ползал на коленях по полу одной из контор гильдии ростовщиков. На этот раз орудиями его труда служили щетка-скребок и ведро. Дневной отдых закончился, служащие контор вновь приступили к работе, и никто не выражал неудовольствия оттого, что

какой-то уборщик слишком долго провозился, отмывая плитки вокруг стола чиновника, рядом с проходом. Торговцы норовили пнуть его ногой, чтобы он не загораживал им дорогу, особенно если они шли объясняться по поводу просроченных долгов или если добиваться кредита их вынуждала нежданная беда: то ли бандиты напали на караван и захватили товары, приготовленные на продажу, то ли целая партия шелка отсырела в дождливый сезон и стала непригодна для использования.

Спорщики горячились, дневной зной еще подбавлял жару; никому и дела не было до того, что там бормочет слуга, отскребающий грязь с плиток.

Никому, если не считать чиновника, который, склонив голову на бок, переписывал из документа в документ ряды чисел.

– ... остатки в собачьем дерьме, - бурчал Аракаси.
– Должен быть закон, запрещающий любимым собачкам знатных дам гадить на улицах.
– Он засопел, с проклятием отозвался о своей ноющей спине и точно таким же монотонным голосом продолжал: - Оскорбляет мое обоняние, конечно, но ты не заметил случайно, не уничтожил ли красный мальчик какие-нибудь записи, пахнущие кровью? Что-то мне надоело воду ведром таскать.

Чиновник отер пот со лба, взял табличку с угла стола и сделал на ней пометку. Потом всунул ее в другую стопку, измазанную меловыми разводами, и брыкнул ногой, двинув уборщика носком по ребрам:

– Эй, ты! Почисти вот эти.

Аракаси согнулся в поклоне, прижав нос к влажным плиткам:

– Слушаюсь, господин, слушаюсь.

Он взял стопку, потянулся за тряпкой и приступил к исполнению полученного распоряжения. Его монотонное бормотание не прекратилось и тогда, когда он добрался до испачканной таблички с записью, хотя ему пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать дрожь в руках при виде зашифрованных сумм и дат. Три легких движения руки - и на табличке не осталось никаких знаков: все сведения перекочевали в память. Самозванный уборщик сохранил безмятежно-тупой вид, но сердце у него забилось вдвое быстрей.

Ибо в его шпионской сети кодовым именем "красный мальчик" называли Джиро Анасати, а чиновник, занимающий столь выгодное положение, был агентом, с большим трудом пристроенным на это место.

Зашифрованные числа обозначали крупные суммы в металле, взятые в долг первым советником дома Анасати. Эти деньги явно не были предназначены для торговых целей: теми обычно распоряжался управляющий, и чаще всего их оборот совершался посредством записок к торговцам, производившим регулярные выплаты. Одна из сумм была позаимствована в точности перед тем, как Аракаси угодил в ловушку на складе шелка, едва не обернувшуюся для него катастрофой. Не связаны ли между собой эти события? И два других займа, совершенные совсем недавно, могли оказаться средством для расплаты с Братством Камои - грязные деньги для заказного убийства.

Аракаси протер до блеска последнюю табличку и возвратил ее на стол чиновника. Он снова принялся за очистку пола и досадливо выбранился, когда чиновник бросил обрывок тайзовой бумаги в корзину для мусора и промахнулся. Скомканный клочок приземлился на плитку, уже отмытую Мастером. Тот поднял бумажку, подобострастно поклонился и отправил ее в корзину. Однако другой свернутый обрывок бумаги, до того находившийся внутри первого, остался у него в ладони и исчез в складке набедренной повязки.

Мастер терпеливо сносил тычки и пинки от торговцев, прокладывая себе путь через проход, пока не достиг наконец тихой гавани в дальнем углу.